Речь идет о двухэтажном строении на пересечении улиц М. Витязул и Дософтей, точный адрес — ул. Дософтей, 103.

Здание подлежало реставрации, а 18 февраля произошло его частичное обрушение. Рухнула внешняя стена строения. За несколько часов здание обезопасили, закрепив руины сеткой и оградили часть тротуара.

Здание является памятником архитектуры местного значения, внесенным в Реестр памятников истории и культуры муниципия Кишинэу, составленным Академией наук. Строительство доходного дома относят к концу XIX века. Архитектура здания выдержана в духе неоклассицизма.

@ monument.sit.md

Запись В Кишинёве обрушилось историческое аварийное здание, прикрытое баннером впервые появилась Locals.

В 2015 году, 26 апреля прошёл первый современный кишинёвский марафон. Впервые же в Кишинёв приехали пробежать 42 км спортсмены из десятков городов в 1984 году. Это был первый марафон в советской Молдавии.

Рассказывает Дмитрий Волошин.

Предыстория

Легкая атлетика в Молдавии всегда была на очень высоком уровне. Например, в 1983 году у нас тут проводилась 8-я Спартакиада народов СССР и одним из участников был Валерий Уцэ, бегун с большим опытом. По его словам, в забегах участвовали не только те, кто занимались в спортивных секциях, но и простые любители: “В 83 году в марафонском пробеге участвовало где-то около 600 человек. Мы серьезно готовились к каждому соревнованию”.

В 1981 году был основан клуб любителей бега “Бизон”, который в появлении Кишиневского марафона сыграл очень важную роль. Одним из тех, кто был в числе организаторов марафона, стал Виктор Подражанский. В своей книге “Взглядом бизона” он говорит, что организация соревнования легла на Горспорткомитет, газету “Вечерний Кишинев” и Горком комсомола.

Это, конечно, здорово отличается от сегодняшнего дня, когда мы чуть ли не ночевали в кишиневской примэрии, чтобы добиться разрешения на проведение. А если учитывать все административные рычаги и огромное влияние газеты, которое использовалось тогда, в 84 году, можно сказать, что нам очень сильно повезло.

Что характерно, отношение чиновников к проведению марафона не сильно изменилось: и в 84 году маршрут первой трассы тоже подвергался изменениям. “Мы наметили несколько маршрутов, включающих в том числе и центральные магистрали. Мы хотели, чтобы как можно больше жителей нашего города увидели на дистанции пожилых людей, находящихся в хорошей физической форме, благодаря активным занятиям физкультурой и последовали их примеру. При этом мы постарались внести как можно меньше помех в обычный график движения городского транспорта. Но ни одно из этих предложений не прошло. Триколич ссылался на возражения со стороны ГАИ”, — пишет Подражанский.

После всех утрясок маршрут приобрел такой вид:

Старт и финиш были на площади в начале ул. Ленина, перед зданием Академии наук, затем по Куйбышева (нынешняя Каля Ешилор) до поста ГАИ, далее направо, по ул. Петриканской и строящейся вдоль реки Бык скоростной дороге до моста, соединяющего ул. Заводскую с Ботаникой. Там была середина дистанции и точка поворота.

По сути, трасса большей своей частью проходила по промзоне. Кроме того, в программу соревнования включили бег на 10 и 20 км.

Участники марафонов тех лет в один голос говорят, что марафон не создавал особых проблем для городского трафика.

“Машин тогда меньше было, движение не такое оживленное. В принципе, мы не особо мешали”, — говорит Геннадий Андроник, участник Кишиневского марафона 1986 года.

За месяц до старта 6 спортсменов опробовали новую трассу тренировочным пробегом. “Стартовали в 6.30 утра. Шли в умеренном темпе, так 10 км были пройдены за 54 мин, группой. Дистанцию я покрыл без большого напряжения за ~ 3:35”, — рассказывает Подражанский.

Старт

Датой проведения Кишиневского марафона выбрали 26 августа, “приурочив забег к 40-летию освобождения Молдавии от немецко-румынских фашистских захватчиков”. О Кишиневском марафоне писало популярное издание “Советский спорт”, а среди тех, кто решил пробежать по Кишиневу были бегуны из Одессы, Севастополя, Нижнего Новгорода, Ташкента, Самары и Ростова-на-Дону. По подсчетам организаторов в Кишиневском марафоне-84 приняли участие 400 человек. При этом около 200 собрались бежать 42 км.

Рассказы участников свидетельствуют о том, что поведение бегунов накануне марафона мало чем отличалось от сегодняшних “рецептов победы”.

“Очень важно выспаться перед забегом. Если старт в 11 или 10, то обязательно надо покушать вечером. А то, что поел утром, — влияет на твой результат. Попил чай, съел пару печеньев и вперед!”, — говорит участник Кишиневского марафона-84 Валерий Уцэ.

В отличие от современных марафонов, во время которых в стартовом городке обычно действует Sport Expo, на первом Кишиневском марафоне удобств в буквальном смысле не было. Ни туалетов, ни камеры хранения, ни переодевалок. По словам Виктора Подражанского, он, используя служебное удостоверение работника Академии наук, “договорился с вахтером и он впустил в вестибюль еще нескольких моих товарищей. Мы там переоделись, оставили свои вещи и могли воспользоваться туалетом и умыться”. Виктор отмечает, что погода для забега оказалась не самой комфортной: “Было по нашим меркам не очень жарко, 24-250, но влажность воздуха оказалась высокой. Тяжело было бежать в пределах промзоны по прожаренной августовским солнцем пустынной бетонке, вдыхая не самые приятные ароматы”.

”Время победителей было совсем не впечатляющим, но в целом приличным. У мужчин отличился горьковчанин Анатолий Арюков (2:21.0), лучшим из кишиневцев (3 место) стал специалист по спортивному ориентированию Юра Нифонтьев. Первой среди женщин была будущая прима марафонцев Молдавии Валя Енаки (в газетной статье указано время 3:21.44, но это по-видимому опечатка, должно быть значительно меньше)”

Разумеется, нынешние марафонцы находятся в гораздо более комфортных условиях: у них на трассе пит-стопы, в релакс зоне они могут отдохнуть на комфортных бинбэгах, в конце концов, кинетотерапевты могут массажем “оживить”. В 1984 году все было куда суровее: “После финиша очень хотелось пить. Хорошо хоть доступной оказалась вода из крана. Просто на уровне навязчивой идеи возникло желание съесть арбуз. Игорь Москалев сказал, что сейчас это организует. Его сопровождали всю дистанцию молодые ребята на велосипедах и он послал их на базар. Остальные участники утоляли жажду сладкой водой из близлежащих магазинов”.

А Геннадий Андроник, участник Кишиневского марафона-86, говорит что экипировка в советское время была далека от идеала, в отличие от наших дней:

“Я тогда до крови натер себе ноги, потому что беговые трусы, которые были на мне, были не самого высокого качества”.

Как отмечает Подражанский, соревнования в целом прошли хорошо, празднично и достаточно организованно. И точно так же, как и организаторы Международного Кишиневского марафона, организаторы Кишиневского марафона пришли к выводу, что забег надо проводить осенью. Тогда его приурочили к Дню города, который проводится в начале октября.

Он стал популярным и собирал сотни участников из многих городов страны. За время проведения марафона добавилась “школьная” дистанция: 1-5 км, которую бежали учащиеся кишиневских школ. Несмотря на то, что общее число участников, бегавших на Кишиневском марафоне достигало нескольких тысяч, высоких результатов на кишиневских трассах показано не было.

Послесловие

Готовя этот материал, изучая источники и общаясь с участниками, мы пришли к одному простому выводу: какими бы ни были времена, какой бы ни был административный ресурс в распоряжении, организация любого масштабного мероприятия — это тяжелый труд, который под силу только команде единомышленников. Препятствия найдутся всегда, даже если культ спорта будет одной из государственных идей. Всегда найдется чиновник, который скажет, что марафон не нужен, что ради спорта не надо ограничивать движение транспорта, что бегать нужно в специально отведенных местах, что… Да как угодно будут аргументировать. Но в итоге, вся борьба, которую проводят организаторы, останется за кулисами, а участники Кишиневского марафона смогут бежать… Кто-то — свои первые 10 км, а кто-то — 40-й марафон. Во всяком случае, я в этом уверен.

Источник

Запись Первый кишинёвский марафон прошёл в 1984 году. Как это было впервые появилась Locals.

О том, что в Кишинёве улицы когда-то были вымощены брусчаткой, горожане вспоминают так же трепетно, как и о ходивших трамваях. Если трамваев в действии не видел никто, то фрагменты мостовых сохранились до сих пор. Брусчатку, проглядывающую сквозь асфальт можно найти и сегодня на улицах Хашдэу, Влахуцэ, Иоанн Ботезэторул, Милано, Сфынтул Андрей, Заим, Антон Панн; ее фрагменты можно увидеть на улицах Сф. Илие, Дончев, Рабби Цирильсон и тротуарах Колумны.

Первая попытка замостить улицы Кишинева делалась еще в 1818 году. Но нужных средств не нашлось, мощение отложили.

Вторая бурная попытка была при военном губернаторе Федорове. В 1835 году, когда вышел указ Сената о необходимости мощения улиц в городах, Бессарабия не осталась в стороне. Временные комитеты, состоящие из горожан – собственников домов – под управлением городского головы и при председательстве гражданского губернатора были созданы. Они наметили улицы для первоочередного и последующего мощения, дабы утвердить план в Министерстве внутренних дел. И опять до дела не дошло.

Был еще один комитет – по мощению самых грязных улиц – в конце 50-х гг. XIX века. Опять впустую.

Делом занялись в 60-е XIX века. Начали со старой части города – с Фонтанной и Минковской (сейчас это Fantalului и George Cosbuc), по которым возили воду из источника, называемого фонтаном. Решение принималось губернатором совместно с архитектором А. Бернардацци. Фонтанную замостили в 1862 году, Минковскую – в 1863-м. В 1866-1867 гг. по решению городской думы покрыли булыжником ул. Губернскую (ул. Пушкина) – от Александровской (пр. Штефан чел Маре) до Золотой (ул. Александру чел Бун). К 1870-му замостили ул. Каушанскую (Колумна), Семинарскую (ул. Бэнулеску-Бодони), Михайловскую (е ул. Эминеску) и ул. Киевскую (31 Августа).

Асфальтировать мощеные улицы начали только в 60-х гг. ХХ века.

Подробнее о кишинёвской брусчатке.

Запись Во время ремонтных работ на улице 31 августа была обнаружена брусчатка 1870 года впервые появилась Locals.

Экспериментальный комплекс «Гамма-поле» Молдавской опытной станции по эфиро-масличным культурам.
1987-й год. Автор – И. Зенин

Гамма-излучение (вид электромагнитного излучения с чрезвычайно малой длиной волны) было открыто французским физиком Полем Вилларом в 1900 году. Через несколько десятилетий ученые экспериментальным путем обнаружили, что оно вызывает различные генетические изменения в тканях растений, ускоряя или замедляя рост и урожайность данной культуры.

В конце 1950-х годов доктор Уолтер Грегори, работавший в университете Северной Каролины, с помощью рентгеновского аппарата облучил 200 фунтов семян арахиса — и высадил их на опытном участке. Результат превзошел ожидания: новые плоды оказались в 2-4 раза крупнее природных, а вкус остался тем же.

В США и многих других государствах начался настоящий бум «атомного садоводства» — вплоть до того, что в рамках программы «Атомы ради мира» любой американский гражданин мог бесплатно получить небольшое количество кобальта-60 (радиоактивный нуклид, служащий источником гамма-излучения) для экспериментов над растениями.

Кстати, один из видов продукции, полученной в результате использования гамма-излучения, применяет чуть ли не все население планеты: перечная мята сорта «Митчем» (Mitchem), входящая в состав подавляющего большинства видов зубной пасты, была выведена именно таким способом.

Гамма-лучи не имеют остаточного эффекта — и опасность для людей представляют только во время непосредственного облучения (как рентген). Обработка таким излучением сейчас широко применяется во всем мире — в основном для обеззараживания продуктов и увеличения их сроков годности.

Ученые Советского Союза также стремились идти в ногу со временем. Например, украинские селекционеры с помощью мутаций, вызванных гамма-излучением, вывели знаменитую на весь мир озимую пшеницу «Одесская 51». По легенде, один из создателей этого сорта побывал в США, и там ему сообщили, что такая продукция очень востребована, и, по местным законам, он имеет право на авторские выплаты, которые составили уже несколько миллионов долларов. На вопрос, куда можно перевести деньги, ученый гордо ответил: «Переведите на счет Советского Союза». Не исключено, что эта встреча имела место в реальности. Но главное — что в течение более чем 20 лет (с 1969 по 1990 год) пшеница «Одесская 51» активно применялась в озимых посевах в Молдове и Украине.

Кроме повышения урожайности, обработка растений гамма-лучами помогала бороться с сельскохозяйственными вредителями и повышать сохранность продукции. Оказалось, что зерно, пропущенное через бункер с радиоактивным изотопом, получает дозу радиации, безвредную для человека, но смертельную для личинок насекомых-паразитов, а также разного вида грибков.

Для проведения дальнейших исследований в Молдавии оборудовали «Гамма-поле» — опытную станцию по изучению влияния радиоактивного излучения на растения. Полигон имел форму шайбы с внутренним диаметром около 100 метров и внешним — около 200 метров. Любопытно, что с высоты гамма-поле напоминало знак радиоактивной опасности — круг с секторами. Такая конструкция позволяла высаживать растения на разноудаленных от центра участках, при этом они получали различные дозы облучения, вызывающие неодинаковые мутации. Затем образцы перемещали в обычный грунт и отслеживали, какие свойства они получили. Интенсивность радиации падает пропорционально квадрату расстояния от источника, так что метод секторных посадок выглядел вполне оправданным.

В центре кругового поля возвышалось подобие столба с находящимся в нем источником гамма-излучения — кобальтом-60 или цезием-137. Когда на облучаемых секторах работали сотрудники опытной станции, столб в целях защиты от радиации опускался под землю.

Своими воспоминаниями об окницком “Гамма-поле” делится местный житель Алексей:

“Я там бывал несколько раз, гамма-излучение опасно когда излучатель открывается, а перед открытием обслуживавший установку Валерий Иванович включал сирену, которую было слышно за несколько километров. Облучатель был окружён огромным земляным валом, на облучаемую территорию никто не мог попасть, так что пробовать плоды кроме Валерия Ивановича никто не мог. За пределами вала стоял домик на три комнаты, где проживали Валерий Иванович и лаборантка. Местные обучиться не могли, из-за земляного вала, на вершине которого было несколько рядов колючей проволоки. Однажды Валерий Иванович разрешил собрать мне бидон клубники, очень крупной и ароматной, жив до сих пор, на здоровье не жалуюсь, слава Богу! 76 лет”.

Кадр из фильма про молдавское гамма-поле “Soviet Garden”.

Кроме экспериментов, проводимых на «Гамма-поле», в республике использовались передвижные облучатели для обработки семян перед посевом — установки «Колос».

В крытый фургон помешалась емкость, напоминающая молочный бидон, внутри которой находился контейнер с изотопами цезия-137. В бункер фургона загружали посевной материал, который, получив дозу облучения, по транспортеру поступал на грузовики.

Согласно победной советской статистике, такая гамма-обработка только за 1972-1974 годы позволила дополнительно получить 8763 тонны кукурузы, 3703 тонны подсолнечника и 5354 тонны сахарной свеклы.

По разным подсчетам, для проведения эксперимента использовалось несколько сот контейнеров с радиоактивным цезием-137. После распада СССР следы части этих радиоактивных материалов затерялись. Известно, что в 2002 году сотрудники МАГАТЭ обнаружили в Молдове 4 бесхозных контейнера, ранее служивших для гамма-обработки.

Международные эксперты опасаются, что такие емкости могут попасть в руки террористов и использоваться в качестве «грязной» бомбы (устройства, которое взрывается с помощью обычного заряда, но при этом обладает способностью ядерного заражения территории). Контейнеры содержат радиоактивный хлорид цезия в виде гранул или порошка. По расчетам исследователей, взрыв «грязной» бомбы с 50 граммами подобного радиоматериала заразит в городе примерно 60 кварталов — это приведет к тому, что сотни людей погибнут от облучения, а дезактивация территории
обойдется в десятки миллиардов долларов.

Национальное агентство общественного здоровья Республики Молдовы утверждает, что повышения уровня радиации на проблемном участке не наблюдается, и здесь ежедневно проводятся измерения гамма-фона. Но жители села Оницкань (Оницканы) говорят о резком сокращении продолжительности жизни, а также увеличении онкологических заболеваний среди своих земляков — и напрямую связывают эти напасти с экспериментом советских времен.

На эту тему молдавским режиссёром Драгошом Турей был снят документальный фильм “Советский сад”. Фильм посвящен бабушке режиссера – Олимпии, которая умерла от рака, когда Драгош был еще совсем маленьким. В советские годы она работала учительницей биологии. От бабушки внуку в наследство перешла любовь к ботанике и тайна о том, какими методами государство добивалось прогресса в сельском хозяйстве его родного края.

Когда Драгош подрос, он задумался о возможной связи между смертью бабушки и экспериментами, о которых та рассказала внуку. Свою дебютную картину-расследование он снимал в течение 10 лет, практически полностью на собственные деньги.

По материалам warfor

Запись «Гамма-поле» — как в Советской Молдавии ставили эксперименты по «атомному садоводству» впервые появилась Locals.

Абсолютное большинство этих материалов входит в состав различный коллекций музея и представляет собой настоящую историко-культурную сокровищницу, позволяющую объективно реконструировать прошлое города.

Находки, обнаруженные в результате археологических раскопок последних десятилетий, освещают неизвестные аспекты истории, культуры, демографии, социальных, экономических и политических отношений Кишинева всех времен, начиная с доисторических, проходя через античный и средневековый периоды и до современности.

Несмотря на то, что самое древнее письменное документальное упоминание о Кишинёве, которое сохранилось, относится к 15 веку (1436 год), исследования, проведенные на нескольких археологических памятниках в разных районах города (Валя Морилор, Мазаракиевская церковь, Армянская церковь , Старый базар и другие) убедительно продемонстрировали, что местность имеет гораздо более древнюю и богатую историю, чем считалось ранее.

Так, согласно последним археологическим исследованиям, самыми древними известными человеческими поселениями в пределах Кишинева можно считать поселения в районе Валя Морилор, где были обнаружены останки эпохи палеолита (около 20 тыс. лет до н.э.), в эпоху энеолита — культура Кукутень – Триполье (4000-2600 лет до н.э.), в Бронзовый век (2-е тысячелетие до н.э.) и раннего железного века (1-е тысячелетие до н.э.).

Кроме того, следы проживания людей позднеримского периода (3-4 вв.) и раннего средневековья (8-12 вв.) были засвидетельствованы в пределах границ муниципия Кишинэу (вдоль реки Бык, на Малой Малине и Валя Морилор и пр.). В то же время, по некоторым данным, на месте нынешнего Кишинёва должно было находиться поселение периода татаро-монгольского игра в пределах Золотой Орды (XIII-XIV вв.), т.е. периода, непосредственно предшествовавшего первой известно письменное документальное упоминание о поселении.

Выставочный тур завершается документальными свидетельствами о Кишиневе, которые можно найти в княжеских уставных грамотах, представляющих местность как ярмарку или монастырские земли, с упоминанием владельцев и строителей церквей, внесших свой вклад в рост города на реке Бык.

Посетители смогут проследить за экономическим развитием, эволюцией внутренней и внешней торговли города, любуясь денежными кладами и монетами, обнаруженными при раскопках, домашней утварью и расписными керамическими сосудами. Они отображают вкусы и стремления кишиневцев к красоте и демонстрируют широкий спектр ремесленных и художественных занятий местного населения на протяжении веков.

На выставке представлена  богатая коллекция керамических и фаянсовых сосудов, а также необычных стеклянных сосудов разнообразной формы и размеров, обнаруженных в непосредственной близости от Армянской церкви. Особенности материала, из которого изготовлены сосуды, свидетельствуют о мастерстве местных мастеров, работы которых ничем не уступают аналогичным изделиям из других культурных центров того времени.

Цель выставки – представить широкой публике сведения, археологические материалы и письменные источники, отражающие новые аспекты истории Кишинева с древнейших времен до начала XIX века. Предметы, представленные на выставке, являются подлинными, оригинальными произведениями, часть из которых была отреставрирована в художественных мастерских музея.

Оригинальность выставки заключается в том, что большинство представленных экспонатов экспонируются впервые, лишь некоторые из них фигурировали в научных публикациях.

Выставку «Кишинев: неизвестная история» можно  будет посетить с 12 января по 1 июня 2023 года в зале № 1. 1 (цокольный этаж) Национального музея истории Молдовы, по адресу г. Кишинев, улица 31 Августа, 121А.

Запись «Кишинёв: неизвестная история». В музее истории проходит уникальная выставка о настоящей истории города впервые появилась Locals.

«КИШИНЕВ. Авиаторам в Кишиневе фатально не везет. На 5 мая был назначен в Кишинев платный полет авиатора графа Собанского, приглашенного для этой цели местным спортивным клубом. На предместье Рышкановка был устроен импровизированный аэродром, публики собралось видимо-невидимо. Но сильный ветер помешал полету, и после долгого, томительного ожидания публике было объявлено, что полет переносится на 6 мая. Позже оказалось, что еще до полета аэроплан потерпел серьезную аварию, ударившись в бугор. Таким образом, полет 6 мая не состоялся».

Из заметки, кроме всего прочего, узнаем и место, на котором решили устроить показательный полет — в предместье Рышкановка. Место идеально подходило для этих целей — плоская возвышенность недалеко от города. Раньше это место звалось Скаковым Полем. На нем происходили учения, сборы, парады. На этой фотографии, сделанной с водонапорной башни на нынешней улице А. Матеевича в сторону Рышкановки, можно увидеть выбранное место.

Если соотнести это место с картой современного Кишинева, то окажется, что летное поле начиналось в районе конца Киевской улицы и начале Московского проспекта, и продолжалось далеко на север. Красной линией обозначено начало летного поля. Нынешний Московский проспект проходит практически по центру бывшего летного поля.

Но вернемся к истории. 25 мая 1914 года состоялся показательный полет Т. Н. Ефимова в Кишиневе. К середине 1920-х годов полеты уже перестали быть диковинкой, собиравшей толпы зевак. Аэродром на Рышкановке стал постоянным. Появились первые грузы, а в 1926 году состоялся первый пассажирский полет. В 1934 году из Кишинева можно было долететь в города соседней Румынии.

Что же из себя представлял первый кишиневский аэропорт? Взлетно-посадочной полосы в нашем современном понимании тогда не было. Правильнее говорить о летном поле, ибо таковым оно и являлось — громадным и плоским, поросшим травой полем, куда садились и откуда взлетали самолеты. Здание аэровокзала представляло собой небольшой одноэтажный домик, оно не сохранилось до нашего времени. Располагалось здание примерно между нынешними домами 1/3 и 1/2 на улице Димо.

Аэропорт связал воздушными путями Кишинев с остальной Европой.

Во время Второй Мировой войны аэропорт был стратегически важным объектом. Фактически он стал военным. На аэрофотоснимке от 3 мая 1944 года мы можем видеть множество военных самолетов, распределенных по взлетному полю.

Несмотря на войну, аэропорт продолжал принимать и оправлять и пассажирские рейсы. Одно из газетных объявлений мая 1942 года позволяет убедиться, что даже в это время осуществлялись пассажирские рейсы в Тирасполь и Бухарест.

В 1944 году, 1 сентября РНК СССР постановило «О создании в МССР гражданской авиации для нужд населения». Постановление вышло всего лишь спустя неделю после освобождения правого берега Молдавии от фашистских оккупантов. Такую торопливость объясняли тем, что наземные сообщения были не пригодны для использования. Результативное управление республикой можно было организовать только при помощи авиации. Так появился на свет молдавский специальный авиаотряд (МОАО). Новому подразделению было передано 2 самолета Ли-2 и пятнадцать машин По-2. Многие полагают, что именно 19 сентября 1944 года можно считать датой зарождения гражданской авиации Молдовы.

С сентября того же года с аэродрома начали осуществлять грузовые и пассажирские перелеты по странеа. Рейсы выполняли в следующие города: Оргеев, Бельцы, Тирасполь, Леово, Липканы, Сороки. Начиная с 1945 года самолеты Ли-2 начали совершать регулярные полеты, раз в два дня, в Москву, с промежуточной посадкой в Киеве.

Также самолеты начали летать и в города Украины. Полеты совершались в такие города как: Кировоград, Винница, Черновцы и Николаев. Поток пассажиров в первый год работы Молдавской авиации составлял 750 человек.

Рейсов становилось все больше и больше. Перевозились пассажиры, грузы, почта. Начиная с 1947 года организовывались систематические местные рейсы по Республике Молдова, а также и в город Одесса.

1951 год знаменателен открытием нескольких новых авиалиний, которые соединили Кишинев с южными городами Советского Союза – Сочи, Симферополем, Краснодаром, Минеральными Водами. В 1954 году рейсы на Львов, Харьков, Ленинград были открыты. С 1952 года начали обновлять флот и на смену По-2 пришли первые самолеты Ан-2. В 1957 году в Кишинев поставили вертолеты Ка-18 и Ка-15, Ми-1, вдобавок отправили и 5 самолетов Ил-14, что позволило увеличить объем перевозок в 1958 на 50 % (всего перевезено 17000 человек). Было открыто 6 новейших магистральных линий. Рейсы из Кишинева в двадцать городов Советского Союза были организованы ближе к началу 1960-х годов.

Новое здание аэровокзала было построено в 1974 году. Специалисты организации «Ленаэропроект» создали проект. Начиная с момента сдачи аэропорта в эксплуатацию, значительно возросла и пропускная способность аэропорта. До 400 пассажиров в час, позднее она достигала и 700. Перелет из одного города Молдовы в другой стоил от трех до восьми рублей. Дешевле всего было долететь из Кишинева в Леову, Дороже всего — в Окницу. При этом полеты в каждом направлении осуществлялись минимум 6 раз в неделю.

Середина 70-х годов знаменовалась выполнением регулярных рейсов в 21 молдавский город и 40 других городов Союза. Объем пассажирских перевозок составил примерно 800000 пассажиров. В качестве напоминания о старом пристанище самолетов,осталась часть старой дороги, которая вела в аэропорт, получившая название Аэродромной улицы.

В 80-е годы в Кишиневском аэропорту базировалось 98 вертолетов и 35 самолетов. На Москву в день совершалось 12 рейсов, 2 рейса в Сочи, Ленинград, Ростов и Минеральные воды. Была увеличена взлетно-посадочная полоса до 3590 метров, что позволило аэропорту Кишинева принимать практически все типы самолетов.

С 1987 года из аэропорта проводили рейсы в более 80-ти городов СССР. Только рейсы по Молдавии связывали воздушным сообщением более 20-ти населенных пунктов (Каменка, Бельцы, Кагул, Чадыр-Лунга и др.).

В Кишиневском аэропорту базировалось 9 самолетов Ту-154Б. В 1988 году с марта месяца открыли регулярные рейсы Кишинев – Москва, выполняли перелеты самолеты модели Ту-154.

В 1990 году, 13 сентября самолет Ту-134 совершил первый полет международного значения по авиамаршруту Кишинев-Франкфурт. Позднее открылись и другие международные перелеты.

На сегодняшний день из молдавских аэродромов действующим остался лишь тот, что находится в Бельцах.

Автор: Ирина Шлапа

Источник KP

Запись Из Кишинева в Чадыр-Лунгу на самолёте: как развивалась гражданская авиация в Молдове впервые появилась Locals.

«Эти десятки, если не сотни беженцев уплотнили Кишинев до последней возможности,– писал бывший петербургский журналист Петр Пильский. – Правда, для части их этот Chișinău– только этап, проходной пункт, ворота в Европу. Через эту дверь вливается и идет в Австрию, в Германию, на Балканы все южное, то есть новороссийское и украинское беженство». (Пильский П. Бессарабия. В: Последние известия (Ревель). 1923, № 34. Цит. по: Балтийский архив. Рига. 1999, с. 374.)

Давший приют тысячам, покинувшим родные места людей, Кишинев в начале 1920-х гг. обретает новое лицо. Теперь он один из беженских городов мира. Таким – в одном ряду с Бухарестом, Мюнхеном, Берлином, Парижем – предстает он в романе Екатерины Черкес «Жемчуг слез», изданном в 1925 г. в Берлине. Приезжие здесь на каждом шагу: на улицах и на аллеях парка, за столиками кафе, среди постояльцев отелей и жильцов перенаселенных квартир, устроителей благотворительного вечера в пользу неимущих беженцев.

Перемены в социокультурном облике Кишинева, его превращение в «беженский город» с особенной наглядностью отразились и выразились в периодической печати. Пока власть на юге России переходила из рук в руки, пресса занимала позицию, хотя и не безучастного, но стороннего наблюдателя.

«В последнее время обстоятельства чередовались с такой быстротой и с такой неожиданностью, что публика потеряла голову и не знает, что и думать. Пока мы присутствуем на печальном спектакле и видим, как тысячи людей, бросая свой кров и дом, скитаются по миру. Многие потерпевшие рассказывают, что банды большевиков, не признающие никакого закона, порезали их жен, детей и родственников. Мы, на правом берегу Днестра, можем только благодарить судьбу за то, что находимся здесь, и смотрим только как зрители на развертывающуюся перед нами великую трагедию» (Что с Одессой. В: Бессарабия. 1919, 27 апреля).

По мере развития событий на фронтах Гражданской войны, с победами большевиков, раскаты «великой трагедии» доносятся все ближе.

«Политические события на левой стороне Днестра заставляют думать о тех тысячах людей, которые, лишенные крова, спасаясь от смерти, будут искать себе спасения. Наиболее зажиточные семейства бегут, продав имущество, в Константинополь, на Принцевы острова, уезжают во Францию. Но их сравнительно мало. Гораздо больше тех, кто жили 20-м числом (20 число каждого месяца было днём выдачи зарплат, речь о людях, которые жили от зарплаты до зарплаты. Прим. автора). Вся масса чиновников и интеллигенции будет искать выхода из заколдованного круга голода, ужаса и смерти. Понятно, что все те, кто имеет хоть какое-то отношение к Бессарабии, постарается проникнуть к нам, в поисках спасения и порядка». (Бессарабия и беженцы. В: Бессарабия. 1920, 18 января.)

Вместе с беженскими волнами усиливается ощущение тектонического сдвига, осмысление которого придет позднее. Бегство – всегда драматическая для человека перемена судьбы – обретает масштаб библейского исхода.

«Совершается нечто эпическое. Идет великое переселение. Люди бегут – от голода, от холода, от хаоса, от насилия, от расстрела. Бегут, куда глаза глядят. И первый этап – наша Бессарабия». (С-ръ. Антракты. В: Бессарабия. 1921, 31 ноября).

Население беженцев Кишинева состояло из представителей всех классов и сословий, разных конфессий и национальностей. Были аристократические семейства, дворяне и помещики, имевшие поместья и недвижимость в Бессарабии. Были военные – деникинцы и врангелевцы. Попадались обогатившиеся за счет войны и революции дельцы-нувориши. Как и в других странах, преобладали люди свободных профессий; в прошлом вполне обеспеченные, многие из них переходят в категорию малоимущих.

По наблюдениям газетчика:

«Беженцы-буржуи на жалкие остатки своего разграбленного и разворованного состояния еще могут пить чай у Манькова, обедать у Кампаре и проводить вечерние досуги в Семейном кружке». (Северный. Среди беженцев. В: Бессарабия, 1920, 17 октября.)

Подавляющая же часть не имела никаких средств к существованию, нуждаясь в жилье, пище, одежде, многие – в лечении.

Евреи из Украины, составлявшие наибольший процент прибывших, получали разнообразную и систематическую помощь от различных местных и американских благотворительных организаций; в Кишиневе действовали, так называемый, Украинский комитет и филиальное отделение Джойнта.

Наплыв голодных, оборванных, бесприютных и безработных людей создал множество проблем городу, и без того находившемуся в трудной экономической ситуации. Последствия Первой мировой войны усугубили социальное неравенство. Со страниц газет не сходят жалобы на дороговизну, «страшные цены», «вакханалию спекулятивного мародерства», «наглое, систематическое обирание одних другими», «пропасть между сытыми и голодными»… Немалое количество «своих» бедняков ежедневно пополняется беглецами из-за Днестра. Вошедшим неотъемлемой частью в повседневную жизнь Кишинева беженцам требовалась организованная разносторонняя помощь.

С распадом прежних форм государственной социальной поддержки, неимущим помогали благотворительные общества, действовавшие на национально-конфессиональной основе. О поляках заботилось польское католическое общество. Евреи из Украины, составлявшие наибольший процент прибывших, получали разнообразную и систематическую помощь от различных местных и американских благотворительных организаций; в Кишиневе действовали, так называемый, Украинский комитет и филиальное отделение Джойнта.

Неимущие беженцы православного вероисповедания дольше оставались в тяжелом положении. Им оказывали спорадическую помощь частные лица и некоторые, сохранившиеся от прежних времен, городские благотворительные общества. Многие «стучались в двери» Бессарабского Комитета оказания помощи безработным и остронуждающимся, инициированного Г. Пынтей в мае 1919 г. с целью содействия «выброшенным за борт жизни» семьям погибших на войне и уволенным чиновникам и служащим, отказавшимся присягать румынскому правительству.

С осознанием общественностью острейшей необходимости поддержки православных беженцев, в октябре 1920 г. создаются две благотворительные организации: при Комитете – Беженский отдел под руководством В.Г. Кристи и представителями местного дворянства Бессарабский кружок помощи беженцам разных областей России. С их открытием помощь беженцам становится одной из доминирующих социальных тем в прессе.

В этом отношении характерно воззвание Беженского отдела, адресованного торгово-промышленным кругам:

«Помогите нам оказать помощь, дайте возможность облегчить горькую, тяжкую участь людей, волей рока потерявших отчизну, очаг и достаток. Изнемогшие в борьбе, вынуждены были они оставить все близкое и родное и искать спасение в местах, где законность и порядок не дали места ужасам социально-революционных экспериментов. И в своем благополучии вы не должны забывать этих людей. С большими трудностями пробрались они сюда к нам. Если они здесь получили возможность осуществить свое право на жизнь, то надо им дать средства и возможность самого существования. Забитых, измученных, буквально нищих встречаем мы их. Не кричат они о себе, не требуют ничего, даже не просят. Тихо и скромно скитаются они, существуя лишь случайными доходами, добытыми физическим трудом, но ведь они все лица интеллигентных профессий, коим физический труд не по силам и даже гибелен. […]

И наша святая обязанность и долг облегчить их долю и принять самое близкое участие в их судьбе. Вам, торговцам, купцам и промышленникам особенно дороги должны быть их интересы. Ведь потерпели они за цивилизацию и культуру, часть которой составляете и вы. Ибо без промышленности и торговли жизнь замирает и обрекается на гибель. Уделяя им незначительную частицу своих достатков, вы тем самым служите своему делу, своим интересам». (От Беженского отдела. К торгово-промышленным фирмам. В: Бессарабия. 1920, 21 ноября.)

Число же устроившихся на частных квартирах учету не поддается; о его значительности говорит ранее неведомый Кишиневу жилищный кризис, для решения которого была создана специальная комиссия.

Призывы благотворительных организаций встретили скорый сочувственный отклик. Владельцы магазинов и торговых фирм посылали продукты и вещи, перечисляли крупные суммы денег. Под руководством почетного председателя Беженского отдела, митрополита Гурия, по всей епархии собирались пожертвования, а в церквах устраивались тарелочные сборы. Членами Комитета проводились кружечные сборы по городу, устраивались благотворительные концерты, спектакли, лекции, балы и вечера. Следует отметить, что Королева Мария выделяла комитету пособия из личных средств. Также кишиневские благотворительные организации получали помощь от находившегося в Бухаресте российского и румынского Красного Креста.

Беженский отдел помогал оформить документы на жительство и на выезд; содействовал освобождению интернированных из лагерей и розыску родных и знакомых; оказывал необходимую юридическую, медицинскую и трудовую поддержку. В течение года в его общежитии было зарегистрировано 2 тысячи русских беженцев. Число же устроившихся на частных квартирах учету не поддается; о его значительности говорит ранее неведомый Кишиневу жилищный кризис, для решения которого была создана специальная комиссия.

Пока были живы надежды на крах большевизма, состояние беженства представлялось временным. Кишинев ассоциировался со «спасительным островом», заветным пристанищем, где можно «отдохнуть от всего пережитого «там». Претерпевшие немыслимые лишения люди поражались нормальному течению городской жизни. Удивляло все: тихие ночные улицы и льющаяся из открытых окон особняков музыка, движение трамваев и экипажей и переполненные иллюзионы, нарядная публика на открытых верандах кафе, бойкая уличная торговля и обилие давно не виденных продуктов, «чудные» фрукты… Зеленый, оживленный, радушный город очаровывал, создавая ощущение устойчивого, не поколебленного политическими катаклизмами бытия. Нашедшие работу оседали в Кишиневе на более или менее длительное время, а кто – и навсегда.

Автор: Ольга Гарусова, научный сотрудник, Institutul Patrimoniului Cultural, AȘM

«Беженский город»: Неизвестный Кишинев начала 1920-х гг. In: Identitățile Chișinăului : orașul subteran”, ediția a VI-a, 24-25 octombrie 2019.

Запись Как Кишинёв 20-х годов XX века стал городом беженцев: «Мы присутствуем на печальном спектакле: тысячи людей, бросая свой кров, скитаются по миру» впервые появилась Locals.

В самом-самом начале XIX века на улице Садовой начали строительство большого и красивого здания по проекту Н. В. Цыганко. Здание выглядело как дворец, но предназначалось для пансиона-приюта для дворянских детей. Если мы приглядимся к фотографии, то на фасаде над главным входом мы заметим цифру “1904” – это год окончания строительства приюта.

Но содержать подобный приют оказалось очень накладно в финансовом плане, поэтому уже в 1908 году было решено здесь открыть 3-ю мужскую гимназию.

Но если вы опять же присмотритесь, то на фасаде почему-то написано, что гимназия не 3-я, а “Николаевская”. А это переименование произошло в 1912 году в честь императора Николая II. В 1912 году – это тоже неспроста, именно в этом году отпраздновали столетний юбилей присоединения Бессарабии к России.

Если продолжите приглядываться к фотографии, то наверняка заприметите и огромную икону вместо одного из окон. А над иконой на крыше – большой крест, который ещё и оборудован подсветкой – видны два электрических фонаря, на крест направленных.

Выглядит как церковь, но только довольно странная, не так ли? Это и есть церковь, так называемая домовая. Церковь в честь Святого Мученика Архидиакона Стефана была обустроена тут в 1912 году на средства помещика Стефана Бузу из Оргеевского уезда.

В 1918 году в здании гимназии заседал Сфатул Цэрий, и Бессарабия уже присоединялась к Румынии.

То есть, мы уже можем примерно датировать фотографию – она была сделана между 1912 и 1918 годом. Ведь на фасаде ещё видны императорские вензеля, а их то уже к 1918 году наверняка демонтировали.

Но эту фотографию чаще всего можно встретить на почтовых карточках периода межвоенного. Ничего необычного, на самом деле, ведь это была довольно обычная практика – использовать более старые негативы удачных фотографий.

Позже, в середине 20-х гг, тут проводили сельскохозяйственную выставку. Возможно, это и повлияло на дальнейшую историю здания – с 1930-х гг здесь открылся филиал агрономического факультета Ясского университета. После войны здание было восстановлено с частичным изменением фасада по проекту архитектора Спирера. Здесь до первой половины 1980-х гг находился Сельскохозяйственный институт.

Из фотоальбома “Кишинёв”, выпущенного в начале 1960-х. Фотографы Б. Романов и Т. Бакман.

А сейчас из ворот этого здания выходят люди творческих профессий – здесь располагается Академия Музыки, Театра и Изобразительных Искусств.

Кстати, здание хоть и сохранилось, но выглядит давно оно не так празднично и роскошно. Всему виной землетрясение 1940 года.

Хочется надеяться, что когда-то здание восстановят в прежнем виде. И, несомненно, в этом помогут именно такие детальные фотографии.

Больше фотографий в высоком разрешении на bessarabica.info

Запись История одного здания: некогда пансионат для дворянских детей, сегодня Академия искусств впервые появилась Locals.

Запись Кишинёв в 1947 году в кадрах знаменитого фотографа Льва Раскина впервые появилась Locals.

Кроме Кишинёва, фирменные магазины «Самоцветы» располагались ещё на центральных улицах Москвы и Ленинграда.

В Москве ювелирный магазин «Самоцветы» открылся на 6 лет раньше, чем в Кишинёве, в 1972 году. Рядовые советские граждане входили в него с Арбата. Но у магазина был еще и чёрный ход, через который в магазин попадали те, кого можно было назвать «советской знатью».

Статус у «Самоцветов» был особый. В отличие от других ювелирных магазинов к Министерству торговли он не относился, а подчинялся Главювелирпрому Министерства приборостроения, средств автоматизации и систем управления СССР.

В свое время Лаврентий Берия добился передачи в ведение НКВД (МВД) предприятий, занимающихся добычей драгоценных минералов, на том основании, что добывали их преимущественно зеки. А в 1956 году, после различных реорганизаций, на свет появился Минприбор, который подгреб под себя большинство структур, работающих с драгоценными и полудрагоценными камнями. Аргументом в пользу подобного решения было то, что эти минералы часто использовались при производстве высокоточной, в том числе оборонной техники. Но драгоценные камни, как известно, ассоциируются прежде всего с женскими украшениями, для производства которых и было создано объединение «Главювелирпром».

Советскому премьеру Косыгину понравилось, что состоятельные советские граждане будут нести денежку в копилку советской оборонки. Были построены восемь заводов для огранки алмазов, которые оказались убыточными, поскольку при производстве слишком значительная часть сырья становилась алмазной пылью. Зато ассортимент ювелирных украшений расширился, что способствовало своего рода ювелирному буму.

Идея создания «Самоцветов» как элитного магазина принадлежала заместительнице начальника Главювелирпрома Антонине Цмель, которая имела в высших кругах серьезные знакомства. Показывая продукцию объединения своим подружкам, она не без успеха старалась заразить их любовью к бриллиантам. На великосветских раутах жены и дочери советских руководителей щеголяли новыми кольцами, брошками, ожерельями, покупали и перепродавали их друг другу.

Кишинёвские «Самоцветы» расположились слева от главной гостиницы тех времён — «Интурист».

Интерьер магазина украшали работы выдающихся художников МССР – керамические пано Нелли Сажиной и гигантская люстра художника-стеклодува Филиппа Нутовича.

Фрагмент интерьера магазина “Самоцветы”, пр. Ленина, 6. Скан из альбома “Молдовэ, мындрия мя”, 1984г.

Люстру и некоторые элементы керамического декора до сих пор можно увидеть в интерьере магазина.

фото: Sergei Mikriukov

фото: С. Седлецкий

Одна из сцен фильма “Здравствуйте, я приехал”, 1979 года, снималась в «Самоцветах».

Запись История Кишинёва: «Самоцветы» — ювелирный магазин для советской элиты впервые появилась Locals.

Эта история началась с того, что участники проекта обнаружили спутниковые снимки 1966 года, опубликованные американской геологической службой U.S. Geological Survey – уникальные кадры Кишинева с пометкой Top Secret.

Новая карта 60-х годов позволит вам погулять по строящемуся городу с новыми районами.

Сравнив карту 60-х с картой 40-х, которую проект выпустил до этого, вы заметите, как начала развиваться индустриальная зона Кишинева, как стала меняться сетка улиц центра.

На карте уже появилось всем знакомое озеро в парке Valea Morilor (на тот момент Комсомольское озеро), а каких-то парков еще не существовало. Попробуйте найти на карте знакомые места, и если повезет, найдите дом, в котором вы живете.

Создатель проекта Дмитрий Волошин рассказал, как участники проекта создали новую карту. Снимки от U.S. Geological Survey склеили, прогнали через искусственный интеллект, чтобы добиться необходимого качества, затем убрали оптические искажения. С помощью этой сателлитной версии карты создали карту в векторе и стали наносить названия улиц, что было одной из самых непростых задач. 

Практически каждый кишиневец иногда использует старые названия, но участникам проекта нужно было собрать более 500 улиц и переулков из разных районов. Для этого они нашли советские справочники и карты в Национальном архивном агентстве и Национальной библиотеке. Не обошлось и без помощи историков, краеведов и архитекторов.

Команда проекта хочет поблагодарить краеведа Юрия Швеца за содействие в создании карты.

А также выразить благодарность всем, кто участвует в проекте Chronica, в особенности Серджиусу Чокану, Серджиу Мустяцэ, Борису Гангал, Николаю Искимжи, Светлане Сарахман.

Запись Теперь можно “прогуляться” по карте Кишинёва 60-х. Chronica продолжает восстанавливать историю города впервые появилась Locals.

Врачи Квятковская и Рашкович.

Родилась Квятковская (1859, Енисейская губерния — 25 декабря 1951, Кишинёв) родилась в Сибири, в семье польского дворянина Александра Квятковского (польск. Kwiatkowski) и Аполлинарии Тимофеевны (урождённой Боровковой; 1822, Томск — 1890, Кишинёв), дочери одного из основателей первых золотых приисков в Енисейской губернии. Во II половине 1870-х годов Юлия Квятковская училась на женских врачебных курсах при Николаевском военном госпитале в Санкт-Петербурге. А затем окончила врачебные курсы уже при Николаевском военном госпитале.

С 1886 года на протяжении полутора лет работала фельдшерицей и участковым врачом в межуездной Петровской лечебнице Московского губернского земства. В 1893 году Квятковскую пригласили работать в Кишинёв.

Под влиянием идей Ильи Мечникова, который помогал врачам Бессарабии получать подготовку в области борьбы с бешенством и оспой, А. В. Корчак-Чепурковский и Ю. А. Квятковская организовали в Кишинёве в 1893 году частный оспенный телятник, положивший начало оспопрививанию в Молдавии. Приехав в Бессарабию, она стремилась помочь в борьбе с бушевавшими эпидемиями пеллагры, холеры, оспы, трахомы, тифа.

Открытка на имя доктора Квятковской Ю. А. в Кишинёв. 1910.

Юлия Александровна была первой в Кишинёве женщиной-врачом. В 1894 году она организовала в городе частную глазную клинику, а в 1896 году учредила единственную в Бессарабии офтальмологическую лечебницу на 10 коек, в стационаре которой проводила сложные операции. Лечение больных было платным, лишь позднее было выделено 3 бесплатных койки за счёт Попечительства о слепых. И даже организовала приют, в котором слепые обучались ремеслу.

Отрывок из воспоминаний Квятковской:

«Богатые люди ездили для операций в столицу или в Одессу, а бедные покорно клонили голову перед таким ужасным несчастьем, как начинающаяся потеря зрения. Число больных доходило ежедневно до 200, приём для бедных был бесплатным. И вот в богатом городе Кишинёве исчезли все богатые люди».

В 1899-1903 годах Квятковской было принято более 12 тысяч амбулаторных больных и 899 стационарных больных — лечебница обслуживала не только Бессарабскую губернию, но и близлежащие уезды соседних губерний. В своём отчёте за 4 года Квятковская сделала подробный анализ больных по сословиям, возрасту, национальностям, занятиям, а затем анализ заболеваний по анатомическому признаку.

Квятковская вместе с Рашкович занимались не только врачебной деятельностью, но и были создателями воскресных школ, бесплатных народных библиотек-читален, летних колоний для учащихся, передвижного школьного музея, участвовали в профессиональных, благотворительных и просветительных обществах Бессарабии.

С 1897 года и до закрытия в 1909 году Юлия Александровна состояла членом библиотечного совета и была казначеем этой библиотеки, снабжала её нелегальной литературой из-за границы через Румынию.

Квятковская являлась активной участницей кишинёвской организации РСДРП, состояла в нелегальном Обществе Красного креста в Нижнем Новгороде. Она оказывала большую помощь при перевозке большевистской литературы, поддерживала работу первой в России типографии газеты «Искра» в Кишинёве.

Летом 1916 года из-за конфликта с Попечительным советом глазной лечебницы Квятковская была вынуждена отказаться от заведования глазной лечебницей.

Во время Первой мировой войны заведовала на фронте глазным отделом хирургического отряда Всероссийского земского союза. Осенью 1916 года возглавляла медицинскую бригаду в Тыргу-Окна, Барла и Бакэу, была врачом во время боевых действий в Мэрэшешти.

В октябре 1917 года Юлию Квятковскую избрали членом Кишинёвской городской управы. Под её начало перешли более десяти санитарно-медицинских и благотворительных учреждений, школьный отдел.

В годы Великой Отечественной войны Квятковская включилась в антифашистскую деятельность, спасала малолетних еврейских детей, чьи родители стали узниками Кишинёвского гетто.

После освобождения Кишинёва Юлия Квятковская, несмотря на преклонный возраст, вела врачебно-оздоровительную работу среди населения, занималась виноградарством, держала фруктовый сад.

В 1950 году Юлия Александровна передала в Республиканскую библиотеку революционную литературу, которая после закрытия в 1909 году библиотеки-читальни была спрятана у неё на квартире и хранилась там более 40 лет. Примечательно, что часть этих книг была из коллекции её племянника, Александра Квятковского, о чём рассказывают его автографы на титульных листах.

Умерла Юлия Александровна Квятковская 25 декабря 1951 года.

Подготовила: Валерия Петровская

Запись Юлия Квятковская — первая женщина-врач Бессарабии, основательница офтальмологической лечебницы впервые появилась Locals.

Семь разрушенных церквей

Одним из первых (если не самым первым) является описание города, известное нам по заметкам турецкого подданного Эвлия Челеби, который посетил наши края в 1656 году. Сведения его о Кишиневе кратки и несколько противоречивы — например, Эвлия-паша определяет наш город, как находящийся на берегу Днестра. Впрочем, турок здесь побывал только проездом, и вполне возможно, что на момент написания своей книги его воспоминания несколько стерлись. Собственно говоря, Кишиневу посвящены всего несколько строчек, из которых мы узнаем, что «кварталы его очень красивы», а «дома… также крыты тростником». Cогласно Челеби, «порочные женщины (Кишинева — Ц.С.), выйдя из бревенчатых домов, окруженных садами, приходят и усаживаются приезжему человеку на колени».

Следующее свидетельство появилось почти столетие спустя и принадлежит перу Фон Раана, служившего во времена Русско-турецкой войны 1778-1791 годов в войсках Румянцева, и посетившего в 1788-м Кишинев. Отступающие турецкие части сожгли город, и взору русских предстало «небольшое торговое местечко, сожженое дотла, в котором видны остатки около пятисот домов, базара и семи разрушенных церквей».

Север Востока

В 1812 году, Бухарестский мирный договор, заключенный между Российской и Османской Империей, определил, что территория Пруто-Днестровского междуречья отходит к России. Именно с этого времени (точнее, с 1818 года) начинается, собственно, рост города Кишинева, который из «небольшого местечка» становится, стараниями митрополита Гавриила Бэнулеску-Бодони (или, по другой версии, усилиями армянских купцов, которые дали властям крупную взятку за то, чтобы именно Кишинев, а не выдвигаемые губернатором Бахметьевым Бендеры, обрел данный статус), столицей Бессарабской области. Внезапно возросшая роль города, вместе с деятельностью российской администрации, направленной на обеспечение развития новых территорий, привели к появлению в Кишиневе целого ряда образованных, честолюбивых дипломатов и офицеров из России, которые в своих воспоминаниях живо описывали необычный мир восточного по своей сути городка, каковым был Кишинев в то время. В начале 20-х годов в Кишинев приехал Пушкин.
Так, например, участник военно-топографической съемки Бессарабии А.Ф. Вельтман провел в Кишиневе пять лет, с 1817-го по 1822 год. «Когда я приехал в Кишинев, это был уже не тот город, который я оставил за два или за три месяца. Народ кишел уже в нем. Вместо двенадцати тысяч жителей тут было уже до пятидесяти тысяч на пространстве четырех квадратных верст. Он походил уже более на стечение народа на местный праздник, где приезжие поселяются кое-как, целые семьи живут в одной комнате. Но не один Кишинев наполнился выходцами из Молдавии и Валахии; население всей Бессарабии, по крайней мере, удвоилось. Кишинев был в это время бассейном князей и вельможных бояр из Константинополя и двух княжеств; в каждом дому, имеющем две-три комнаты, жили переселенцы из великолепных палат Ясс и Бухареста. Чалмы князей и кочулы бояр разъезжали в венских колясках из дома в дом, с письмами, полученными из-за границы».

Нравы бытовали еще турецкие, о чем свидетельствует следующая запись: «Войдите в великолепный дом, который не стыдно было бы перенести на площадь какой угодно из европейских столиц. Вы пройдете переднюю, полную арнаутов, перед вами приподнимут полость сукна, составляющую занавеску дверей; пройдете часто огромную залу, в которой можно сделать развод, перед вами вправо или влево поднимут опять какую-нибудь красную суконную занавесь, и вы вступите в диванную; тут застанете вы или хозяйку, разряженную по моде европейской, но сверх платья в какой-нибудь кацавейке, фермеле, без рукавов, шитой золотом, или застанете хозяина. Вас сажают на диван; арнаут в какой-нибудь лиловой бархатной одежде, в кованной из серебра позолоченной броне, в чалме из богатой турецкой шали, перепоясанный также турецкою шалью, за поясом ятаган, на руку наброшен кисейный, шитый золотом платок, которым он, раскуривая трубку, обтирает драгоценный мундштук, — подает вам чубук и ставит на пол под трубку медное блюдечко. В то же время босая, неопрятная цыганочка, с всклокоченными волосами, подает на подносе дульчец и воду в стакане. А потом опять пышный арнаут или нищая цыганка подносят каву в крошечной фарфоровой чашечке без ручки, подле которой на подносе стоит чашечка серебряная, в которую вставляется чашечка с кофе и подается вам. Турецкий кофе, смолотый и стертый в пыль, сваренный крепко, подается без отстоя».

«Все в Кишиневе говорят по-французски»

Среди прочего, описание Вельтмана интересно и потому, что впоследствии представители молдавского боярства довольно легко переквалифицировались в русских дворян, а этикет и нравы весьма быстро изменились. Собственно говоря, этот процесс начался с самых первых лет «столичества» Кишинева, на что указывает дневник другого российского подданного, прапорщика Ф.Н. Лугинина, побывавшего в Бессарабии весной 1822 года, который дал следующее описание городу и его обществу: «Ввечеру был в саду, где ходит несколько офицеров, молдаваны в высоких круглых шапках (самые богатые и знатные); другие не так высоких шапках, но все вроде поповских ряс, полукафтанов разного цвета, снизу коих есть еще узкий кафтан, юбка и панталоны. Дамы одеваются по-европейски; здесь много греков, сербов, арнаутов, коих одеяние очень красиво. Экипажей в городе видно очень много, все коляски и кареты. Город велик, но выстроен нехорошо. Улицы тесны, переулков тьма, домов каменных очень мало, деревянных также, все мазанки по причине недостатку леса. Домы очень малы и тесны. Кишинев расположен в долине по реке Бык.

Господа носят здесь огромные шапки двух фасонов. Но борода означает здесь чин, штаб-офицеры носят легкие шубы меху, что на царских мантиях, шлафороки с широкими рукавами, внизу коих есть это платье. Экипажей хотя здесь много, но особенного вкуса и рода от московских. Кучера одеваются по-гусарски и ездят более парами. Народ вообще бород не носит; булгары носят все красные ермолки, панталоны широкие, связанные внизу так, что заменяют чулок; носят усы.
В Кишиневе почти все говорят по-французски. Дамы любят музыку — танцы такие же, как и в Москве. Местоположение гористо, много колодцев. Ездят более всего все парами, экипажи хорошо разрисованы золотом. Хлеб более белый, народ ест все мамалыгу — из проса; пашут на волах — телеги здесь ужасно высоки, никогда не мажут, и скрып ужасный. Ночью в Кишиневе беспрестанный крик, чтоб береглись от огня, и вопрос — кто идет. Собак тьма, и их, стараясь перевести, бьют. Пьют все вино молдавское, которое не хорошо».

Вольнолюбивый люд

Впрочем, далеко не все жители города и окрестных сел одевались по-европейски — средств хватило далеко не всем. Некоторые пытались добиться благосостояния незаконными путями, в частности, грабежом. Таковыми являлись организованные банды разбойников-гайдуков, которые наводили страх на путников по дорогам неокрепшей еще Бессарабской области. Свидетелем поимки одного из них в Кишиневе стал тот же Вельтман, который в подробностях описывает перипетии случившегося: «Я полагаю, что поэма «Разбойники» внушена Пушкину взглядом на талгаря Урсула. Это был начальник шайки, составившейся из разного сброда вольнолюбивых людей, служивших етерии молдавской и перебравшихся в Бессарабию от преследования турок после Скулянского дела. В Молдавии и вообще в Турции разбойники разъезжают отрядами по деревням, берут дань, пируют в корчмах, и их никто не трогает. Урсул с несколькими из отважных ограбил на дороге от Бендер к Кишиневу купца. Вздумали пировать в корчме при въезде в город. В то время еще никто не удивлялся, видя несколько вооруженных с ног до головы арнаутов; но ограбленный Урсулом прибежал в Кишинев и, заметив разбойников в корчме, закричал: «Талгарь, талгарь!». Народ сбежался; письменная почта была подле; почтмейстер Алексеев, отставной храбрый полковник гусарский, собрал команду почтальонов и бросился с ними к корчме, дав знать между тем жандармскому командиру. Урсул с товарищами, видя себя окруженными, вскочив на коней, понеслись во весь опор чрез город. Только крики: «Талгарь, талгарь!» — успевали их преследовать по улицам. Народ заграждал им путь, но выстрелами прокладывали они себе дорогу вперед, однако же выбрали плохой путь — через Булгарию (улицу Булгарскую). Булгары осыпали их и принудили своротить в сторону к огородам. Огороды лежали на равнине по берегу Быка. Принадлежа разным владельцам, все пространство было в загородях. Лихие кони разбойников перелетали через плетни, но загородок было много, а толпы булгар преследовали их бегом и догоняли; постепенно утомленные кони падали с отважными седоками, и булгары, как пчелы, осыпали их и перевязывали. На окованного Урсула съезжался смотреть весь город».

«Предпочтительная забава»

Бесславно кончивший свой век Урсул не был исключением. Сила по-прежнему являлась основным аргументом в пережившей многочисленные войны, нашествия турок и татар Бессарабии. Основным мужским развлечением простолюдинов была борьба — пивные с кегельбаном и бильярдом появились много позже. Побывавший в Кишиневе в том же 1822 году князь П.И. Долгоруков специально отметил это в своих дневниках: «…ввечеру ходил прогуливаться на Булгарею. Так называют отдаленнейшее предместие Кишинева, населенное большею частию болгарскими выходцами. Тут поставлены в двух местах качели, а у Бендерского выезда происходила борьба. Двое нагих схватываются и пробуют свою силу. Не видал я кулачных боев, но уверен, что эта забава должна быть гораздо предпочтительнее нашей российской потехи. Там подбивают глаза, сворачивают скулы, потрясают внутренние суставы, здесь, напротив, одна ловкость, гибкость и проворство дают победу. Борцы употребляют особенную хитрость одолеть друг друга: то стараются опрокинуть посредством потеряния перевеса, то лягут один против другого и ищут решить превосходство сил руками и грудью. Побежденный валяется в пыли, победителя подымают кверху. Народ приветствует его криком, господа кидают ему деньги. Не заметил я ни во время борьбы, ни по окончании оной какого-нибудь ожесточения или драки. Правда, что у одного пошла кровь носом, но не от удара, а от чрезвычайного напряжения сил. Он отдохнул несколько минут и потом опять вступил в бой с другим болгаром. Зрителей трудно унять. Один полицейский служитель махал саблею, двое болгар беспрестанно отгоняют народ прутиками, стараясь расширить круг, который, однако ж, все становится теснее по мере умножения любопытства. Пушкин был также в числе зрителей. Ему драка очень понравилась, и он сказал мне, что намерен учиться этому искусству».

Таковы некоторые из сохранившихся описаний Кишинева того времени. К середине 19 столетия городок стал городом, внешний вид его преобразился, количество жителей утроилось, были построены многочисленные новые административные здания. В Кишиневе появился Городской парк (парк им. Пушкина), возле центральной улицы были построены известные нам собор и колокольня, новая (верхняя) часть города состояла из каменных домов и улиц, составленных по единому, равномерному геометрическому плану.

За несколько десятилетий Кишинев полностью видоизменился; стала другой и структура общества, состав населения. Восточный колорит сохранялся лишь на рынках и в дворах бедняков, проживавших в старой (нижней) части города. Именно поэтому приведенные выше сохранившиеся воспоминания очень интересны и важны, позволяя нам краем глаза увидеть облик другого Кишинева — городка с очень сильным восточным характером.

«Откуда деньги для поездки в Кишинев?»…

К концу 30-х годов 19 столетия Кишинев уже походил на областную столицу. Несмотря на еще многочисленные проблемы, как, например, отсутствие мощения на улицах, пыль, грязь и ощущающаяся во всем провинциальность, город уже выделялся на фоне других крупных населенных пунктов Бессарабии. Интересно описание Кишинева, сделанное английским путешественником Элиоттом, который посетил наши края в 1839 году. Он пишет следующее: «Вид Кишинева с высоты близлежащего холма впечатляет. Размеры города, его церкви с окрашенными в зеленый цвет куполами и новые белые дома придают ему превосходство над всем тем, что мы видели с того момента, как покинули Венгрию». Любопытны, хоть и весьма краткие, наблюдения относительно кишиневского общества, сделанные англичанином. Согласно Элиотту, Кишинев был одним из немногих городов, где постоянно обитали цыгане, чьи «женщины выглядят лучше, чем коренные русские, но скрывают свою красоту за многочисленностью бессмысленных побрякушек», а вся торговля принадлежала евреям, коих было около десяти тысяч и которые постоянно жаловались на отсутствие снисходительства со стороны властей.
В начале весны 1854 года через Кишинев проехал молодой подпоручик артиллерии российских войск, который направлялся в Румынию на службу в артиллерийскую бригаду Дунайской армии. Звали его Лев Толстой. Через месяц, по поручению командования, он вновь посетил наш город, вернувшись сюда еще раз осенью и оставшись до ноября. Согласно дневникам Толстого, город был «провинциальный, красивый, оживленный по случаю приезда великих князей: Николая и Михаила». Столь скупое описание не способно передать той привязанности к Бессарабии, которая установилась в душе великого писателя — впоследствии он хотел (но так, к сожалению, и не успел) написать воспоминания о жизни в Бессарабии. Более того, он хотел вернуться в наш город перед самой смертью. Об этом сохранилась запись в дневнике, сделанная за три месяца до кончины. Она банальна и лаконична — «Откуда деньги для поездки в Кишинев?»…

«Странный и очаровательный пейзаж»

Кишинев конца 19 века предстает перед нами в мемуарах другого известного русского творческого деятеля — знаменитого художника Мстислава Добужинского, который провел в детстве несколько лет в нашем городе. Первое, что поразило мальчика, было обилие фруктов: «Когда мы подъезжали к Кишиневу (был август), няня охала и ахала, видя, как зря “валяются” арбузы на полях. У нас этот плод был привозной и довольно драгоценный, тут же, как мы узнали, воз стоил один рубль!». Сам город показался ребенку весьма малоинтересным (что было естественно, после Петербурга): «Я увидел низенькие домики-мазанки, широкие улицы и страшную пыль (которая потом сменилась невылазной грязью), визжали и скрипели арбы своими допотопными дощатыми колесами без спиц, на этих “колесницах” возлежали черномазые молдаване в высоких барашковых шапках, лениво понукавшие невероятно медлительных волов: “Цо-гара, цо-цо”. Евреи катили тележки, выкрикивая: “И — яблок, хороших виборных моченых и — яблок”. Вдоль тротуаров, по всем улицам, тянулись ряды высоких тополей, всюду бесконечные заборы — плетни, и веяло совсем новыми для меня, какими-то пряными запахами». В воспоминаниях Добужинского упоминается и центральный парк: «В ту первую зиму после Петербурга Кишинев был засыпан глубоким снегом. Мы иногда гуляли с отцом в большом городском саду, и я забавлялся, как тучи ворон и галок, когда мы хлопали в ладоши, снимались с голых деревьев и носились с карканьем и шуршанием крыльев, что мне напоминало наш петербургский Летний сад. Развлечений было мало, мы лишь побывали в кочующем цирке Труцци, где запах конюшен напоминал мне сладкие детские впечатления петербургского цирка Чинизелли. Однажды в офицерском собрании давал сеанс заезжий “художник-моменталист”, и я любовался его ловкой рукой, выводившей с одного маха карикатуры (конечно, и Бисмарка с тремя волосками на лысине), и хитрым умением сделать пейзажи из случайной кляксы». Однако «весной Кишинев необычайно похорошел. Уже в конце февраля стало теплеть, и скоро все фруктовые сады, в которых утопал город, и которыми были полны окрестности, еще до листвы покрылись, как облаком, белым и бледно-розовым цветением черешен, яблонь и абрикосовых деревьев. Мы с отцом часто ездили в коляске за город и любовались этим странным и очаровательным пейзажем».

Дикое ожесточение

В 1903 году, сразу же после печально известного еврейского погрома, наш город посетил известный писатель В.Г. Короленко, результатом чего стал его знаментиый очерк «Дом № 13», посвященный последствиям случившегося. Среди прочего, он пишет, что «в Кишиневе полиция принимала самые строгие меры. Но следы погрома изгладить было трудно: даже на больших улицах виднелось еще много разбитых дверей и окон. На окраинах города этих следов было еще больше». Старая часть города, где обитало большинство евреев, предстает следующим образом: «Ехали мы долго и, миновав людные широкие и сравнительно культурные улицы нового города, долго вертелись по узким, кривым, очень своеобразным переулкам старого Кишинева, где камень, черепица и известка глушат тощие деревца, растущие тоже из камня, и где, кажется, носятся еще тени каких-то старых историй времен боярства, а может быть, и турецких набегов. Дома здесь малы, много каменных стен, как бы маскирующих входы во дворы; кое-где сохранились узкие окна, точно бойницы».

О самих последствиях погрома, видимых еще во время приезда Короленко, мы можем судить по следующему описанию: «Двор еще носит выразительные следы разгрома: весь он усеян пухом, обломками мебели, осколками разбитых окон и посуды и обрывками одежды. Достаточно взглянуть на все это, чтобы представить себе картину дикого ожесточения: мебель изломана на мелкие щепки, посуда растоптана ногами, одежда изодрана в клочья; в одном месте еще валяется оторванный рукав, в другом — обрывок детской кофточки. Рамы с окон сорваны, двери разбиты, кое-где выломанные косяки висят в черных впадинах окон, точно перебитые руки. В левом углу двора, под навесом, у входа в одну из квартир, еще виднеется ясно большое бурое пятно, в котором нетрудно узнать засохшую кровь. Она тоже смешана с обломками стекла, с кусками кирпича, известкой и пухом».

В Кишиневе начался XX век, ознаменовав закат царской власти и приход новых времен — Кишинева румынского, Кишинева советского, наконец, Кишинева независимого… Для каждого из этих периодов характерны свои воспоминания, свои путешественники, свои свидетельства и свои барды. Эти описания таят также немало интересного. Важно другое. Наш город всегда был красочным и полиэтничным, местом встречи Востока и Запада, средоточием самых разных миров, воли и судеб.

автор: Станислав Церна

Запись Кишинёв до начала XX века в записках путешественников впервые появилась Locals.

– Когда я приехала в Кишинев в 1959 году, индивидуальных газобаллонных установок, проще говоря, газовых баллонов, на тот момент было всего в нескольких сотнях квартир. Это были дома на центральных улицах – Ленина, Негруцци, Пушкина, Армянской. Баллоны развозили в специально оборудованных машинах «клетках» с огнетушителями, маленький стоил 2 рубля, большой 2,50, но даже по такой цене не все могли себе их позволить, надо было платить не только за газ, но и за баллон, и за установку. Среднестатистической семье баллона хватало на месяц. А в частном секторе все еще готовили на примусах, керосинках (в городе продавался керосин), зимой топили печки, это было очень неудобно.

Позже, когда началось жилищное строительство микрорайонов Рышкановка, Ботаника, газовые баллоны ушли в прошлое. И уже тогда во дворах начали строить резервуарные установки сжиженного газа, что позволило в дальнейшем легко переводить дома на природный газ. К этому времени был проложен магистральный газопровод природного газа из Шебелинского месторождения (Харьковская область, Украина).

В начале 1967 года по этому газопроводу газ пришел в Кишинев. В честь этого события состоялось торжественное собрание, затем мы все вышли на улицу, это была Ваду-луй-Водская, и зажгли символический факел, означавший, что в город пришел природный газ. Первым домом в Кишиневе, который перевели на природный газ, был дом по адресу Димо 1/1 (сейчас это ул. Киевская), первый дом за поворотом на Рышкановку (в торце дома в 70-80 гг. находилось кафе «Лакомка»).

Первый газифицированный дом в Кишинёве, ул. Димо 1/1.

Таким образом, постепенно были ликвидированы групповые резервуарные установки во дворах и индивидуальные в квартирах (газовые баллоны). И уже к концу 1967 года на природный газ перешли более 4 000 квартир микрорайона Рышкановка, а также ТЭЦ-1. Природный газ менее опасный, чем сжиженный. Строительство газопроводов в городе велось под постоянным техническим надзором. При этом следили за качеством сварки, изоляции, соблюдением нормативных расстояний до зданий, сооружений.

Димо 1/1. 1967 год

Из интервью Нелли Бибишевой Таисии Фою.

Запись История Кишинёва: Первый газифицированный дом Молдовы впервые появилась Locals.

Родился Матвей в Молдове, 31 мая, 1946 года, в городе Унгены. Большую часть своей жизни прожил в Кишиневе. Последние 20 лет жил в Германии, во Франкфурте на Майне, где и скончался после продолжительной болезни 8 августа 2020 года.

С детства Левензон мечтал стать клоуном, а стал скульптором. Правда любовь к цирку никогда его не покидала. Матвей работал в коллективе кишинёвского «Цирка на сцене», выступая в амплуа жонглёра, эквилибриста, клоуна.

Игорь Взоров (крайний слева) с тигрицей Диной. Рядом стоит Матвей Левензон, известный скульптор, автор работы “Клоуны” на фасаде кишиневского цирка (Фото: Игорь Взоров).

В 1971 году он окончил Кишинёвское Художественное училище им. Репина. Работы скульптора украшают улицы Кишинёва. Одна из знаменитых работ Левензона — бронзовый барельеф памяти скрипача и композитора Сергея Лункевича.

Скульптурный портрет Лункевича на доме в начале проспекта Штефан чел Маре можно назвать подарком городу от скульптора. Матвей Левензон не только изваял лик великого молдавского скрипача, не взяв за работу гонорара, но и бился на протяжении пяти лет за возможность его установки (не находилось денег на литье, возникали бюрократические препятствия и так далее).

Согласно одному из источников Левензон был автором медного барельефа “Клоуны” на фасаде кишинёвского цирка.

Кишиневский цирк в 90-е.

Матвей Левензон проявил себя и как актёр. Он снялся в нескольких фильмах («Танго над пропастью», «Возвращение „Титаника“», «Антология проколов», «Ахиллесова пята» и др.).

Профессиональный авторитет мастера подтверждается и официальным признанием. С 1983 Матвей Левензон – член Союза художников СССР. В 2001 стал Лауреатом премии Союза Художников, за особый вклад в развитие искусства Молдовы. В 2014 – член союза художников Германии.

Его скульптуры хранятся в музеях Молдовы, России и Румынии.

В 2000-х эмигрировав в Германию, Левензон не нашёл себя на Западе. Живя во Франкфурте Левензон чувствовал глубокое разочарование от того, как сложилась его судьба на исходе жизни. Свои мысли он вкладывал в слова своего лирического героя в стихах.

Помеченный

Через 8 лет он умер. Ему было 74 года.

По материалам: arta.md, kp.md

Подготовила: Валерия Петровская

Запись «Судьбою я помеченный,  ни кем я не  замеченный»: История Матвея Левензона — скульптора, клоуна, поэта и актёра родом из Молдовы впервые появилась Locals.

В городе около тысячи исторических зданий, большинство из них полуразрушены и продолжают стираться с лица нашего города.

Увлекшись историей Кишинева в поисках исторического здания для реставрации, основатель 999.md, point.md и других онлайн и оффлайн продуктов, Дмитрий Волошин столкнулся с тем, что в нашей стране практически никто не занимается историей профессионально, кроме небольшой группы энтузиастов и историков.

Не существует подробных карт старого города, не известно как назывались улицы, многие памятники архитектуры навсегда исчезли даже из памяти. А когда кому-то говоришь, что еще сто лет назад в Кишиневе стоял Тюремный Замок, не хуже Сорокской крепости — все открывают рот от удивления.

История Молдовы хранится на разрозненных сайтах, в музеях, библиотеках и архивах, и мы решили создать уникальный ресурс, где объединим это все.

Мы начали с создания интерактивной карты старого города с исчезнувшими и существующими памятниками архитектуры в 3D, с информацией о них и возможностью погулять по старым улицам — CHRONICA.MD, — говорит автор идеи Дмитрий Волошин.

Проект был представлен на большой двухдневной конференции по урбанизму, которая проходила в Арткоре 16-17 декабря 2021 года.

Уникальная немецкая аэрофотосъемка разрушенного войной города – практически единственный источник информации про улицы первоначального города. Мы склеили снимки, убрали оптические искажения и прогнали их через ИИ для улучшения качества. В итоге мы получили карту, пригодную для картографии. Осталось сверху нарисовать улицы и назвать их.

На нашем ресурсе вы можете увидеть старый город с межвоенными румынскими названиями улиц (Mihai Tanase  предоставил нам уникальную карту 1925 года, позволившую получить эту информацию, за что ему огромное спасибо).

Команда CHRONICA сделала Кишиневский Тюремный замок в 3D и на него можно посмотреть на карте. В команде работают историки, художники и программисты, а также простые граждане, которым небезразлична история своего города.

В дальнейшем на карте появятся исчезнувшие памятники архитектуры в 3D, которые восстанут с архивных фотографий. Будет собрана разрозненная информация о городе из архивов, данных историков и онлайн ресурсов, чтобы понять как назывались улицы в 18 веке, понаблюдать как формировался город, какие здания появлялись и исчезали.

В базу данных будут занесены все исторические здания (даже те, которых уже нет) с 3D изображениями и архивом фотографий, рисунков, чертежей и описаний. Будут упорядочены старинные фотографии Кишинёва, восстановлено их качество, а при помощи ИИ им даже вернут цвет. Таким образом, любой желающий сможет увидеть, как выглядел наш город 100, 200, и даже 300 лет назад.

Но главное — мы не дадим исчезнуть прошлому нашего города и расскажем всему миру про его историю.

Этот уникальный проект позволит жителям Кишинева поразмышлять о том богатом наследии прошлого, которое обязательно нужно сохранить.

Команда  CHRONICA  предлагает всем объединиться и поработать вместе — от историков и 3D художников до простых горожан, у которых сохранились старые архивные фотографии Кишинёва.

Если вы хотите принять участие в проекте, добавляйтесь в нашу группу на FB, или пишите менеджеру проекта.

Запись Chronica — масштабный проект по восстановлению истории Кишинева и Молдовы, в котором каждый может принять участие впервые появилась Locals.

Фриз скульптора Дубиновского просто исчез с фасада театра.
Фото: Сергей СЕДЛЕЦКИЙ

Фриз на фасаде был выполнен самим Лазарем Дубиновским, автором памятников Котовскому. Фото: открытки Кишинев 1974

Театр Эминеску

Здание строили больше 20-ти лет. Сначала предполагалось, что там будет Дворец культуры. Но затем стройку при­остановили – денег не хватало, потом война. И только после освобождения Кишинева в недостроенном здании открыли секцию по фехтованию. А уже в 1954 году закончили горе-строительство, сориентировав здание на театральную деятельность. Долгое время там располагался Драматический театр А.С.Пушкина. В 1990-х он стал носить имя М.Эминеску.

Для оформления фасада и интерьера здания пригласили лучших в Молдове мастеров. Фото: oldchisinau.com

Для оформления фасада и интерьера здания пригласили лучших в Молдове мастеров. Так фриз (декоративная композиция в виде горизонтальной полосы или ленты, увенчивающей или обрамляющей ту или иную часть архитектурного сооружения) на фасаде был выполнен самим Лазарем Дубиновским, автором памятников Котовскому в Кишиневе и в Хынчештах. А зрительный зал славился росписью плафона потолка, которая называлась «Хора». В этой монументальной работе был задействован Леонид Григоращенко, известнейший молдавский художник и другие таланты республики.

Увы, «танцующих молдаван» на сводах театра сегодня уже нет.
Фото: Сергей СЕДЛЕЦКИЙ

Увы, ни фриза, ни «танцующих молдаван» сегодня уже не увидеть. Исчезли. Кому помешали? Ведь ничего неполиткорректного в них не было.

Аптека №2

Помните просторную аптеку номер 2 в доме 6 на бывшей улице Ленина? Она располагалась рядом с магазином «Самоцветы», интерьер которого тоже по тем временам, да и сегодня, – настоящее произведение искусства. Только «Самоцветы» более-менее сохранили свое художественное наследие. А вот аптека №2 растеряла майолику – керамические панно, очень оригинальное и талантливо выполненное.

На старом фото можно увидеть майолику. Фото: из книги “Молдовэ, мындрия мя”, 1984 г

Я пыталась выяснить имя автора. По предположению специалистов, тех, с кем я разговаривала, это была известный скульптор и керамист Нелли Сажина, которая создала немало интерьерных шедевров для общественных зданий Кишинева (да и не только для Кишинева, но и Москвы и других городов). Вот только в списке ее работ аптеку №2 я не нашла.

Зато случайно зашли в бывший магазин «Самоцветы» и, – каково же было наше удивление – там сохранили работы Нелли Сажиной: раньше они были на улице, у входа. Сейчас же защищены от вандалов стеклянной дверью магазина. Правда, эти работы к аптеке №2 отношения не имеют.

В бывшем магазине «Самоцветы» сохранили работы Нелли Сажиной
Фото: Сергей СЕДЛЕЦКИЙ

Главпочтамт

Круглый холл Главпочтамта был украшен по верху, по всему кругу, монументальной росписью, которую создал еще один именитый молдавский живописец – Владислав Обух. К сожалению, революционный характер творения не понравился нынешним хозяевам жизни. И они просто закрасили работу художника! Не удосужились ни фотографий сделать, ни какой-нибудь копии. Хотя в любой стране шедевр сохранили бы.

На Главпочтамте вместо шедевра В. Обуха – новые изображения
Фото: Наталья СИНЯВСКАЯ

Сегодня на месте монументальной росписи В.Обуха красуется лубок на почтовую тематику. «Отличная» замена…
Фото: Наталья СИНЯВСКАЯ

Кафе «Прикиндел»

Кафе «Прикиндел» – выдающееся место. Детей туда тянуло словно магнитом. Да и взрослым интересно было выпить молочный коктейль в таком оригинальном для советского человека интерьере.

От «Прикиндела» остались только воспоминания.
Фото: Сергей СЕДЛЕЦКИЙ

Открылось оно в 1981-м. И в этом кафе были шедевры, один из них – витраж работы талантливого художника Филимона Хэмурару.

Уникальный витраж Филимона Хэмурару украшал кафе “Прикиндел”. Фото: из книги “Молдавская осень”

Увы, витраж безжалостно разрушили. Сегодня на месте кафе несколько магазинов и аптека, а о том, старом, интерьере уже ничего не напоминает.

Автор: Наталья Синявская

Источник

Запись Лепнина и витражи кишинёвских зданий, которые не сохранились впервые появилась Locals.

25 апреля 1982 г. прошло торжественное открытие кишинёвского государственного цирка. В 1984 г. за сооружение этого уникального здания группа архитекторов и строителей получила Государственную премию МССР в области искусства и архитектуры.

Во время проектирования цирка особое внимание главный архитектор Семён Михайлович Шойхет и руководитель группы архитекторов Алла Кириченко обратили на архитектуру интерьеров. Здесь можно говорить о настоящем синтезе искусств: архитектуры, скульптуры, декоративной керамики, настенной живописи. Для работы были приглашены выдающиеся специалисты: скульпторы Лазарь Дубиновский и Валерий Ротарь, художник Павел Обух, керамисты Луиза Янцен и Эдуард Сааков, а также мастера высокого класса: лепщики, резчики по гипсу и облицовщики мрамором —  мастер отделочных работ Г. Пынзарь.

Акцентами послужили хрустальные люстры, детали из золотистого металла, мозаичные изображения различных цирковых животных на полу вестибюля, яркая и динамичная монументальная роспись в фойе, сделанная в технике энкаустики, керамические панно и различные художественные вставки, выполненные молдавскими художниками. Такое оформление интерьеров в полной мере раскрывало тему цирка и создавало праздничное настроение. Проект был одобрен и согласован соответствующими организациями на самом высоком уровне.

За панно и керамические композиции «Выезд» и «Укротительница», установленные на стенах Кишиневского государственного цирка, Луиза Янцен и Эдуард Сааков были удостоены золотых медалей Академии художеств СССР. Луиза Янцен неоднократно признавалась лучшим керамистом года в CCCР.

Автор фрески — Павел Обух. Настенные росписи, выполненные в технике энкаустики. Энкаустика – техника заключается в термической обработке рисунка на стене; само же изображение наносится краской на основе воска. Эта редкая техника требует специального оборудования.

Напольная плитка с животными – изюминка здания.

В 2004 г. кишиневский цирк был закрыт на ремонт. Вследствие недостаточного финансирования ремонтные работы были приостановлены. С этого времени здание начало разрушаться. В 2014 г. были произведены ремонтные работы тренировочного манежа. 30 мая 2014 г. состоялось торжественное открытие малой арены цирка, которая работает до настоящего времени.

По материалам работы: Веры Явтушенко “АРХИТЕКТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЗДАНИЯ КИШИНЕВСКОГО ЦИРКА”.

фото: danlux.livejournal.com, oldchisinau.com, exutopia.com / the Bohemian Blog

Запись Художники, чьи работы украшали кишинёвский цирк впервые появилась Locals.

В 1880 году Суручан в Кишинёве открывает в Варфоломеевском переулке (в настоящее время пер. Театральный, 4). открывает Музей Древностей.

Биографических сведений об археологе немного. Отец его, молдавский помещик, умер, когда сын был ребенком. Огромное влияние на формирование личности Суручана оказал его отчим – П. М. Шумский. Благодаря ему уже в детстве Суручан заинтересовался древней историей и начал коллекционировать монеты.

Первоначальное образование он получил в Кишиневской гимназии, в частной гимназии в Одессе и в Нежинском лицее князя Безбородко. Оставив последний по болезни, Суручан вернулся в Кишинев, где имея досуг и хорошее состояние, использовал время и средства на приобретение классических древностей.

Во второй половине XIX в. грабительские раскопки и торговля антиками на юге России достигли огромного размаха. Стремясь спасти южнорусские древности от вывоза за границу и от попадания в случайные руки, Суручан, по мере возможностей, покупал их у торговцев и “счастливчиков”, стараясь получить при этом наиболее полную информацию о месте находки. Так постепенно образовался целый музей, который занимал флигель и часть дома Суручана в Кишиневе.

Музей включал в себя скульптуру, надгробия, около 200 надписей, золотые и серебряные украшения, изделия из бронзы, геммы, около 12 000 монет, брактеаты, терракоты, несколько сотен стеклянных сосудов, амфоры, расписные вазы и другие керамические сосуды, клейма, бусы, изделия из дерева и кости. В основном, эти древности были найдены на юге России: в Ольвии, Тире, Пантикапее, на острове Березань. В коллекции были также вещи привезенные из Египта, Греции и Италии. Суручан поддерживал постоянные контакты с торговцами древностями, российскими и иностранными, и сам выезжал несколько раз за границу на раскопки. С согласия Археологической Комиссии он раскапывал курганы в окрестностях древной Ольвии (ОАК, 1886) и в Бессарабии. У него была также хорошая археологическая библиотека. Необходимый ему для занятий древнегреческий язык коллекционер изучил самостоятельно.

Музей Суручана всегда был открыт для ученых. Особая дружба связывала его с В. В. Латышевым, с которым он вел постоянную переписку и сообщал о всех находках надписей. Часть богатейшего собрания Суручана была опубликована. Отдельные находки были изданы В. Н. Юргевичем (Труды VI Археологического съезда. Одесса 1888, т. 2, стр. 31 – 32), керамические клейма опубликованы П. В. Беккером (ЗОО, XI, 1879); часть надписей же была издана отдельной книгой (Inscriptiones Graecae et Latinae novissimis annis (1889 – 1894) museo Surutschaniano quod est Kischinevi inlatae. Petropoli, 1894).

Лапидарные надписи из коллекции Суручана также вошли в IOSPE. Эти труды и еще более известный музей дали основание некоторым ученым обществам избрать И. К. Суручана своим членом. Он был почетным членом Румынской академии в Бухаресте, действительным членом Одесского общество истории и древностей, Русского археологического общества и Киевского церковно-археологического Общества.

Неожиданная кончина Суручана в ноябре 1897 г. не дала ему возможности обработать свои коллекции полностью и не позволила ему принять меры для их сохранения в будущем. Он не успел составить даже каталог своих коллекций.

И в Академии Наук и в Археологической Комиссии понимали, что крупнейшее собрание южнорусских древностей необходимо сохранить для науки и передать в один из крупных музеев. Председатель Археологической Комиссии граф Бобринский написал вдове коллекционера О. Х. Суручан-Горонович письмо с просьбой уступить собрание российскому правительству для передачи его в один из крупнейших музеев. Вдова сообщила в Археологическую Комиссию, что согласна “на продажу всего музея …, если он при продаже поступает в ведение одного из крупных музеев”.

17. 11. 1898 (все даты даются по старому стилю) Эрмитаж сообщил в Археологическую Комиссию, что “из коллекции покойного И. К. Суручана он желал бы приобрести все те предметы, которые, по личному осмотру и выбору Старшего хранителя по Отделению древностей г. Кизерицкого, оказались бы интересными и нужными для поплнения коллекций Эрмитажа”. 20. 01. 1899 вышел Указ Императора, по которому вдове разрешалась продажа коллекции и предписывалось составить “подробную опись, с оценкой каждого предмета отдельно, обязательно чрез специалистов”; в описи следовало “указать на нумера, которые будут намечены к приобретению для Императорского Эрмитажа”; также было отмечено, что “было бы весьма желательно найти способ продажи всех предметов без остатка”. После этого Б. В. Фармаковский приезжает в Кишинев, осматривает коллекцию и пишет об этом рапорт в Археологическую Комиссию, считая, что коллекцию необходимо приобрести.

Шло время, переписка продолжалась, но дело с места не двигалось, так как не было денек. И тогда в 1908 г. вдова поручила известному торговцу древностями Ш. Гохману продать коллекцию. Часть ее была продана в Берлине. По-видимому, часть вещей из музея Суручана попала в коллекцию Ф. Л. Ганса, которая сейчас хранится в Государственных музеях Берлина, но опознать можно только одну из них – деревянный гребень в футляре с надписью KURIAI DWRON, потому что только она была издана.

В 1908 г. Гохман оповестил Археологическую комиссию о том, что значительная часть собрания (стекло, терракота) продана И. Л. Конельскому в Одессе. В 1909 г. египетские древности (42 предмета) были приобретены Б. А. Тураевым (ЗВО ИРАО, XXI). В том же 1908 г. Гохман по просьбе вдовы вновь обратился в Археологическую Комиссию с предложением купить камни с надписями. Граф Бобринский пишет рапорт в Министерство Императорского Двора с просьбой содействовать в приобретении коллекции, указывая, что в ней находится 200 больших мраморных и каменных предметов.

В 1910 г. в имении “Вадул-луй-Воды” близ Кишинева, куда была перевезена оставшаяся часть коллекции, побывал Б. В. Фармаковский.

Он снова осмотрел коллекцию и по возвращении доложил, что “памятники древностей не вызывают сомнений в их подлинности и большею частью удовлетворительной сохранности” и что “вдова продает коллекцию за 8000 руб., с условием оплаты в 3 года”. Археологическая Комиссия предлагала покупку коллекции Российскому историческому музею и Музею Одесского общества истории и древностей, но у них не было денег. По требованию Археологической Комиссии в 1911 г. вдова составила опись и сделала фотографии вещей, количество которых продолжало уменьшаться. Вдова жаловалась, что библиотеку ей на вес предлагали купить.

Бесконечная перепиская продолжалась до 1914 г., пока Херсонское городское управление наконец не приобрело скульптуру и надписи из коллекции Суручана для Музея древностей Херсонского края. Но начавшаяся первая мировая война помешала перевозке вещей в Херсон и это удалось сделать лишь осенью 1917 г. при содействии Комиссара Временного правительства. Не все перевезенные вещи сохранились до настоящего времени, так как Херсонский музей пострадал во время второй мировой войны.

В 1938 г. в Эрмитаж поступило собрание академика Н. П. Лихачева; в нем оказалось 8 фрагментированных надписей некогда находившихся в музее Суручана в Кишиневе (IOSPE, I, 60c, 157, 185a, 266, 284, 306, 307; BCH, XVIII, p. 334 – 335, № 2). Как удалось выяснить в Архиве РАН, эти надписи были приобретены Н. П. Лихачевым перед первой мировой войной у антиквара в Петербурге. Но эти надписи – лишь осколки того богатого собрания, которое постигла печальная участь.

Е.В.Власова

http://www.centant.pu.ru

Запись История первого молдавского археолога Иона Суручана и загадочное исчезновение его коллекции древностей впервые появилась Locals.

В начале 80-х годов XX века в СССР пришла популярная головоломка кубик Рубика. В 1981 году в Кишиневе появилась игрушка не менее интересная — молдавская пирамидка. Собирать ее было проще, поэтому те, кто не смог освоить математические формулы по сборке кубика Рубика, переключились на нее, — для сборки пирамидки достаточно было логики.

Изобрёл пирамидку инженер кишинёвского тракторного завода Александр Ордынец.

На самом деле у “Молдавской пирамидки” много названий — пирамидка Мефферта, “Pyraminx” и “Японский тетраэдр”.

Изобрел эту пирамидку немец Уве Мефферт раньше, чем венгр Рубик – свой куб, по разным данным, в 1971 или 1972 году. Изобрёл и забросил в долгий ящик. В СССР её независимо от Мефферта изобрёл конструктор Александр Ордынец, свой патент он зарегистрировал в 1981 году.

Молдавского инженера на создание этой головоломки, вдохновил, увиденный им на выставке кубик Рубика.

Из воспоминаний Олега Ордынца, сына изобретателя:

К сожалению, ни оригинальных чертежей, ни рисунков у меня нет. Когда отец еще жил с нами я был слишком молод, и собственно лишь был возле процесса, а не в нем, т.е. все видел, слышал: рассказы, переживания, но по молодости лет в чертежи и деталировки не вникал.

Суть вращения элементов стала понятна, но не более.

В то время родители довольно часто ездили в зарубежные турпоездки. Очень хорошо помню, как они приехали из очередного тура по странам «соцлагеря» и, по-моему в Венгрии, да скорее всего там, они по экскурсионному плану посетили какое-то шоу и отец увидел в зале перед ним сидел парнишка и крутил кубик Рубика. И, я так понял, что для бати в тот вечер шоу закончилось (вернее только началось). Как для инженера-конструктора, так это, действительно, было интересно — что элементы одной грани могут вращаться в разных плоскостях! Это сегодня к подобного рода вещам мы относимся спокойно, а тогда такое увидеть – конечно захотелось разобраться.

В общем, он не выдержал и попросил (наверно жестами) дать ему повращать сие чудо.

Они когда вернулись домой, отец только и вспоминал об этом. Потом довольно быстро (правда точно не помню когда именно) разобравшись в сути вращения, пришла мысль поиграться с количеством вершин. Ну и пошло. Сначала клееные макеты из картона.

Я тогда был школьником старших классов (т.е. подготовка к поступлению в институт и т.д.) и сильно не вникал. Но когда на столе начали появляться картонные образцы в цвете, стало интересно.

Самые крутые воспоминания и ощущения – это теплая, деревянная пирамидка. Позже крутил десятки готовых серийных пластмассовых образцов: ярко, красиво, строго, но холодно, не тепло…

Помню тот вечер, отец пришел с работы решительно-воодушевленный с набором стамесок, от большой до самой маленькой с выемкой, я не видел раньше таких, да и отца со стамеской в руках видел не часто (он все больше по металлу был). Стол всегда был завален картонными муляжами кубиков, пирамидок.

И потом каждый вечер иду в свою комнату спать, и вижу, батя сидит под лампой шлифует маленькие детальки. Все вручную до миллиметра. Я тогда сам был поражен, с каким фанатизмом он этим занимался. Только теперь понял – это ведь был как раз кризисный возраст мужчины (отец 1938 г.р.). Детей выпустили, внуков еще нет, карьера в большинстве случаев раскручена – все идет своим чередом, а вот чего-то не хватает. Т.е. нужно не просто хобби – нужна страсть. (Я к слову именно в этом возрасте стал на серф. доску).

Так что в интеллектуальном плане Александр Ордынец свой кризисный отрезок прошел достаточно результативно.

Конечно, то время не дало возможности раскрутить пирамидку на большем пространстве, а в совке с защитой авторских прав было вообще никак.

Была ситуация, когда производство уже было организовано – пирамидка уже стояла на потоке, но производитель (вот точно не помню какой завод) напрочь отказывался учитывать автора изобретения, ссылаясь на все что угодно. Помню отец тогда ходил расстроенный, даже отправлял письма (не знаю в какие инстанции) с просьбой о зачислении всех причитающиеся ему авторских в Фонд Мира. Вот такой был беспредел.

Думаю сейчас было бы немного легче… хотя не уверен.

Вот такие экспресс-воспоминания из моих с ним 17 лет. Потом у папы была другая семья, ну и я уехал в другой город, так что общались крайне редко и поэтому про чертежи мне нечего сказать. Более того, сколько образцов прошло через мои руки, отец иногда даже в шутку на одной из граней оставлял автограф (гравировал циркулем подпись). Все было передано, презентовано, подарено, а в итоге у меня так и не осталось ни одной пирамидки».

Пирамидку в Молдове выпускало Производственное объединение «Волна», а в СССР десятки разных предприятий. Цена пирамидки была около 4 рублей и предназначалась она для детей от 9 лет.

По материалам форума: oldchisinau

Запись Как инженер кишинёвского тракторного завода Александр Ордынец стал изобретателем знаменитой головоломки впервые появилась Locals.

Оно открыто при содействии князя Воронцова, крестника Екатерины II, бывшего с 1823 по 1844 гг. генерал-губернатором Новороссийского края и Бессарабской области. Стремясь поставить на научную основу развитие плодоводства и виноградарства в этих южных регионах, он способствовал появлению, вслед за кишиневским училищем и по его образцу, аналогичных учебных заведений в 1844 г. в Одессе, а затем в Крыму.

1932 год.

В Кишиневском колледже гордятся своей историей, бережно к ней относятся, основав музей, в котором хранятся подлинники документов, свидетельствующие об открытии училища (например, выписка из указа Николая I), отмечающие заслуги преподавателей и учащихся, достижения на разнообразных выставках, включая самые престижные международные от Москвы и Бухареста до Парижа, Вены и Филадельфии. Имеются фотографии выпускников и выдающихся преподавателей, другие архивные снимки, различного рода публикации, накопленные за многие годы.

Сохранилось и первое здание старейшего в Молдове профессионального учебного заведения (правда, уже почти полвека колледж там не располагается).

Его возвели у небольшого поселения неподалеку от Бачойской дороги (сегодня – бульвар Дечебал). С конца XIX века до 60-хх гг. ХХ ближайшая к нему улица называлась улицей Виноделия (потом – ул. Старого, а в 90-е переименована в ул. Сармизеджетуса). Весь район, постепенно разраставшийся, и в начале ХХ века ставший уже ближайшим предместьем города, кишиневцы стали называть «Ботаникой» благодаря этому учебному заведению. При училище был ботанический сад, где культивировались экзоты, привозимые из ботанических садов других губерний России и питомников Западной Европы. Сад сыграл большую роль в распространении у нас новых, не произраставших в крае, видов деревьев, кустарников и др. растений. Ботанический сад был не просто питомником, обогатившим флору Молдовы. Это был парк с ландшафтным эффектом – первый в Молдове «английский сад», по образцу которого многие помещики разбивали подобные парки у себя в имениях.

Итак, 179 лет назад по указу императора Николая I на основании представления Министерства Государственных Имуществ Российского императорского правительства в Кишиневе открылось Бессарабское училище садоводства. Учебному заведению второго разряда было выделено 21 десятина 2341 кв. сажень земли, на которых и построили учебные здания, наряду с ботаническим садом, разбили огороды, различные плантации, виноградники. Все – под руководством знаменитого в ту пору ученого-ботаника А. Д. Денгинка, ведшего вместе с воспитанниками климатологические и фенологические наблюдения, ценность которых до сих пор не утрачена.

Это благодаря Денгинку, руководившему училищем почти сорок лет, в Молдове сегодня произрастают вечнозеленый самшит, конский каштан, персидская сирень, вавилонская ива, имеются такие редкостные растения, как тюльпанное дерево и керия японская (всего более 400 экзотов). Благодаря Денгинку и, конечно же, его ученикам. Ведь « училище имело целью образование практических садовников и огородников». Закон Божий, русскую грамоту, арифметику, латинское чтение и письмо, рисование и «черчение плодов, садов и садовых строений» воспитанники изучали в свободное от садовых работ время. Обучались они также, на практике, табаководству, шелководству и пчеловодству.

В училище принимали детей разных сословий, в том числе – из государственных крестьян (лично свободных, которые, живя на государственных землях, платили подати в казну, могли иметь собственность). Для этой категории воспитанников обучение было бесплатным, для выходцев из более состоятельных сословий – платным. Все воспитанники обеспечивались летней и зимней форменной одеждой. Курс обучения был шестилетним.

При училище имелась химическая лаборатория, первая в Молдове метеостанция.

Лаборатория кишинёвского винодельческого училища, 1925 год.

Наряду с практическими навыками по разведению редких декоративных растений, выращиванию картофеля, кукурузы, фруктов и винограда, ученики осваивали и разрабатывали способы прививки растений, борьбы с вредителями, усовершенствовали сельхозорудия, и их покупали в других странах.

В середине XIX века на прилегающих участках культивировались плантации шелковиц, где разводились гусеницы-шелкопряды. О том, насколько производство шелковых нитей было успешным, свидетельствуют хранящиеся в музее подлинники дипломов, полученные за образцы шелковичных коконов. Есть также серебряные и золотые награды за производство сухофруктов (методы сушки плодов разрабатывались в училище), семян кукурузы, масличных культур, вин и т. д. Выпускники училища нанимались в имения помещиков, работали в хозяйствах своих родителей. В течение 10 лет обязаны были отчитываться о своих трудах, а также – о поведении.

В среднее учебное заведение училище преобразовано в 1892 году, тогда оно и получило нынешнюю специализацию – стало готовить ученых-виноделов, а организованная при нем в 1894 г. опытная станция внесла большой вклад в развитие науки о виноградарстве и виноделии.

За 179 лет сменилось более 20 директоров. В музее колледжа имеется хронология, начиная с 1847 года, а также портреты почти всех директоров, многие из которых были выдающимися учеными своего времени. Например, Николай Винцентини, руководивший училищем 15 лет – с 1878 года, труды которого были популярны среди специалистов-виноделов, а заслуги перед обществом отмечены званием Почетного гражданина Кишинева. Это он инициировал преобразование училища садоводства в профильное – винодельческое – после ознакомительной командировки (1890-1891 гг.) по винодельческим регионам Франции и Германии. Его сын Максимилиан Николаевич тоже преподавал в Бессарабском училище. В Кишиневе в 1907 году у него родилась дочь Ксения Максимильяновна Винцентини, ставшая в последствие известным хирургом и… женой Сергея Королева – Главного конструктора – организатора ракетно-космической техники в СССР. Их дочь, Наталья (ныне – академик Международной академии информатизации, академик Академии космонавтики им. К. Циолковского, высококвалифицированный хирург и педагог), приезжала в Кишинев в надежде разыскать могилу своего прадедушки Николая Винцентини, заходила в музей колледжа и оставила там свой автограф.

Три года – с 1915 по 1918 – до увольнения новыми властями – директором был А. М. Фролов-Багреев, которому в юности покровительствовал Д. Менделеев, а в зрелости – в пост-кишиневский период – он основал в СССР школу шампанистов («Советское шампанское» – это его бренд). Среди выдающихся учеников Фролова-Багреева – Петр Унгуряну (выпуск 1916 г.) – основатель Криковского комбината, фактически руководивший винодельческой отраслью республики в послевоенный период; И. Г. Дикусар (выпуск 1917 г.), знаменитый агрохимик, один из первых молдавских академиков и др.

После 1918 года директорский пост занимали Д. Степанеску, Р. Стере, П. Купча. Училище изменило название (Шкоала де витикултурэ) но не поменяло профиль, продолжая готовить виноделов. В музее немало фотодокументов румынского периода, сохранились также подлинные дипломы, полученные учебным заведением за успехи на выставках.

На стенах музея можно увидеть виньетки, запечатлевшие и преподавателей, и выпускников почти всех выпусков. Есть, например, первый выпуск виноделов 1898 года (всего 8 выпускников). Любопытно, что среди воспитанников училища – не только выдающиеся ученые-специалисты, а и значительные личности, прославившиеся и в других областях, как, скажем Андрей Лупан (выпуск 1933 г.) – писатель и общественный деятель, академик. Недаром хранители музея создали папки, в которых собраны материалы о выпускниках по тематическим разделам (выпускники – великие ученые, выпускники – государственные деятели, выпускники – герои труда и даже выпускники – казненные в годы войны антифашисты-подпольщики). Поскольку помещение музея невелико, то многое хранится в папках, а не в витринах. Впрочем, частью музея можно считать фойе колледжа со стендами, отражающими основные этапы его развития.

В историческом, возведенном в 1842 году здании на Ботанике учебное заведение располагалось до 1966 года. Это его учащиеся заложили парк вокруг озера в Долине роз. Кстати, в послевоенный период это училище было очень популярным, конкурс при поступлении составлял 7-10 человек на место, ученикам предоставлялось бесплатное общежитие, трехразовое питание и одежда, стипендия.

До сих пор центральный блок здания остался практически неизменными, правда, с 1966 года в нем открыли Кишиневский промышленно-экономический техникум, а теперь в нем – Колледж информатики.

Кишиневский Колледж Виноградарства и Виноделия, учебное заведение, непрерывно продолжавшее дело Бессарабского училища садоводства, с 1967 года находится в Ставченах – с тех пор, как его преобразовали в совхоз-училище виноделия, ставшее вскоре хозяйством-миллионером, располагавшим огромными плантациями и собственным винзаводом. Музей легко найти на первом этаже учебного корпуса (его адрес – Ставчены, ул. Гратиешть, 1).

материал подготовила Е.Кудрявцева

Запись Колледжу Виноградарства и Виноделия, старейшему учебному заведению Молдовы, 179 лет впервые появилась Locals.

Как выглядел Кишинёв в 1997 году? Смотрим видео!

Запись Видеоархив: Кишинёв конца 90-х впервые появилась Locals.

Расположенные в центре Кишинева городские особняки Владимира Херца и Моисея Клигмана планируется отреставрировать, об этом сообщил директор Агентства по инспектированию и реставрации памятников Республики Молдова Ион Штефэницэ, передает noi.md

Он напомнил, что история городского особняка Владимира Херца, расположенного на бульваре Штефана чел Маре, 115, начинается в 30-х годах века XIX века, проект частного дома предложил архитектор О. Гаскет.

Запись В Кишиневе отреставрируют особняки Клигмана и Херца впервые появилась Locals.

31 августа 1989 года Верховный Совет МССР провозгласил молдавский официальным языком в «политической, экономической, социальной и культурной сферах» и принял закон о возврате молдавского языка к латинской графике.

23 июня 1990 года Парламент Молдовы объявил 31 августа Национальным днём языка. Первоначально праздник назывался «День нашего румынского языка» (рум. Limba noastră cea română).

В 1994 году было принято присвоить празднику нынешнее название — Limba noastră, что было отражено в статье 13 Конституции Молдовы.

5 декабря 2013 года Конституционный Суд Республики Молдова провозгласил румынский язык официальным языком, ссылаясь на превалирование текста Декларации о Независимости над текстом Конституции. При этом в Конституцию изменения соответствующие изменения не были внесены.

Запись Фотоархив: Первое празднование Limba noastră 31 августа 1989 года впервые появилась Locals.