Среди деятелей науки и культуры Бессарабии конца XIX века практически забыто имя первого молдавского археолога, создателя «Музея Древностей Понта Скифского И. К. Суручана в Кишинёве». При Музее была библиотека по бессарабоведению, которой по количеству и значимости книг не было равных на всём юге России и коллекция редких древностей.
В различных городах и селах Бессарабии во второй половине XIX века существовали замечательные коллекции древностей Натальи Сикард, А. М. Котруцы, Г. Д. Гребенчо. В отличие от современников-коллекционеров, Ион Суручан поставил перед собой колоссальную по тем временам цель — сбор и изучение древностей Северного Причерноморья. В сферу его интересов входили и античные города, и кочевнические курганы, древности скифов, сарматов и византийские памятники. Ему привозили и весьма редкие и дорогие металлические изделия из меди, бронзы, серебра и золота. Вдоль забора во дворе его дома стояли чуть наклоненные к стене многочисленные уникальные мраморные плиты с надписями, происходящие из некрополей Ольвии, Тиры, Танаиса, Боспора Киммерийского и других античных городов Северного Причерноморья.
Не довольствуясь скупкой и собиранием случайных находок, Ион Суручан и сам предпринимает археологические разведки на побережье Черного моря от устья Дуная до Днепро-Бугского лимана.
Среди многочисленных предметов его коллекции древностей особый интерес представляют представляли плиты с эллинскими надписями, найденные на территории городов Ольвия, Пантикапей, Херсонес, Тирас и др. Музей славился своей колекцией ручек эллинских амфор с надписями, привезенных из греческих городов и их колоний, а также коллекциями монет (более 12 тыс. древних монет) имевших хождение в различных странах. Музей располагал и уникальными средневековыми документами.
В 1880 году Суручан в Кишинёве открывает в Варфоломеевском переулке (в настоящее время пер. Театральный, 4). открывает Музей Древностей.
Биографических сведений об археологе немного. Отец его, молдавский помещик, умер, когда сын был ребенком. Огромное влияние на формирование личности Суручана оказал его отчим – П. М. Шумский. Благодаря ему уже в детстве Суручан заинтересовался древней историей и начал коллекционировать монеты.
Первоначальное образование он получил в Кишиневской гимназии, в частной гимназии в Одессе и в Нежинском лицее князя Безбородко. Оставив последний по болезни, Суручан вернулся в Кишинев, где имея досуг и хорошее состояние, использовал время и средства на приобретение классических древностей.
Во второй половине XIX в. грабительские раскопки и торговля антиками на юге России достигли огромного размаха. Стремясь спасти южнорусские древности от вывоза за границу и от попадания в случайные руки, Суручан, по мере возможностей, покупал их у торговцев и “счастливчиков”, стараясь получить при этом наиболее полную информацию о месте находки. Так постепенно образовался целый музей, который занимал флигель и часть дома Суручана в Кишиневе.
Музей включал в себя скульптуру, надгробия, около 200 надписей, золотые и серебряные украшения, изделия из бронзы, геммы, около 12 000 монет, брактеаты, терракоты, несколько сотен стеклянных сосудов, амфоры, расписные вазы и другие керамические сосуды, клейма, бусы, изделия из дерева и кости. В основном, эти древности были найдены на юге России: в Ольвии, Тире, Пантикапее, на острове Березань. В коллекции были также вещи привезенные из Египта, Греции и Италии. Суручан поддерживал постоянные контакты с торговцами древностями, российскими и иностранными, и сам выезжал несколько раз за границу на раскопки. С согласия Археологической Комиссии он раскапывал курганы в окрестностях древной Ольвии (ОАК, 1886) и в Бессарабии. У него была также хорошая археологическая библиотека. Необходимый ему для занятий древнегреческий язык коллекционер изучил самостоятельно.
Музей Суручана всегда был открыт для ученых. Особая дружба связывала его с В. В. Латышевым, с которым он вел постоянную переписку и сообщал о всех находках надписей. Часть богатейшего собрания Суручана была опубликована. Отдельные находки были изданы В. Н. Юргевичем (Труды VI Археологического съезда. Одесса 1888, т. 2, стр. 31 – 32), керамические клейма опубликованы П. В. Беккером (ЗОО, XI, 1879); часть надписей же была издана отдельной книгой (Inscriptiones Graecae et Latinae novissimis annis (1889 – 1894) museo Surutschaniano quod est Kischinevi inlatae. Petropoli, 1894).
Лапидарные надписи из коллекции Суручана также вошли в IOSPE. Эти труды и еще более известный музей дали основание некоторым ученым обществам избрать И. К. Суручана своим членом. Он был почетным членом Румынской академии в Бухаресте, действительным членом Одесского общество истории и древностей, Русского археологического общества и Киевского церковно-археологического Общества.
Неожиданная кончина Суручана в ноябре 1897 г. не дала ему возможности обработать свои коллекции полностью и не позволила ему принять меры для их сохранения в будущем. Он не успел составить даже каталог своих коллекций.
И в Академии Наук и в Археологической Комиссии понимали, что крупнейшее собрание южнорусских древностей необходимо сохранить для науки и передать в один из крупных музеев. Председатель Археологической Комиссии граф Бобринский написал вдове коллекционера О. Х. Суручан-Горонович письмо с просьбой уступить собрание российскому правительству для передачи его в один из крупнейших музеев. Вдова сообщила в Археологическую Комиссию, что согласна “на продажу всего музея …, если он при продаже поступает в ведение одного из крупных музеев”.
17. 11. 1898 (все даты даются по старому стилю) Эрмитаж сообщил в Археологическую Комиссию, что “из коллекции покойного И. К. Суручана он желал бы приобрести все те предметы, которые, по личному осмотру и выбору Старшего хранителя по Отделению древностей г. Кизерицкого, оказались бы интересными и нужными для поплнения коллекций Эрмитажа”. 20. 01. 1899 вышел Указ Императора, по которому вдове разрешалась продажа коллекции и предписывалось составить “подробную опись, с оценкой каждого предмета отдельно, обязательно чрез специалистов”; в описи следовало “указать на нумера, которые будут намечены к приобретению для Императорского Эрмитажа”; также было отмечено, что “было бы весьма желательно найти способ продажи всех предметов без остатка”. После этого Б. В. Фармаковский приезжает в Кишинев, осматривает коллекцию и пишет об этом рапорт в Археологическую Комиссию, считая, что коллекцию необходимо приобрести.
Шло время, переписка продолжалась, но дело с места не двигалось, так как не было денек. И тогда в 1908 г. вдова поручила известному торговцу древностями Ш. Гохману продать коллекцию. Часть ее была продана в Берлине. По-видимому, часть вещей из музея Суручана попала в коллекцию Ф. Л. Ганса, которая сейчас хранится в Государственных музеях Берлина, но опознать можно только одну из них – деревянный гребень в футляре с надписью KURIAI DWRON, потому что только она была издана.
В 1908 г. Гохман оповестил Археологическую комиссию о том, что значительная часть собрания (стекло, терракота) продана И. Л. Конельскому в Одессе. В 1909 г. египетские древности (42 предмета) были приобретены Б. А. Тураевым (ЗВО ИРАО, XXI). В том же 1908 г. Гохман по просьбе вдовы вновь обратился в Археологическую Комиссию с предложением купить камни с надписями. Граф Бобринский пишет рапорт в Министерство Императорского Двора с просьбой содействовать в приобретении коллекции, указывая, что в ней находится 200 больших мраморных и каменных предметов.
В 1910 г. в имении “Вадул-луй-Воды” близ Кишинева, куда была перевезена оставшаяся часть коллекции, побывал Б. В. Фармаковский.
Он снова осмотрел коллекцию и по возвращении доложил, что “памятники древностей не вызывают сомнений в их подлинности и большею частью удовлетворительной сохранности” и что “вдова продает коллекцию за 8000 руб., с условием оплаты в 3 года”. Археологическая Комиссия предлагала покупку коллекции Российскому историческому музею и Музею Одесского общества истории и древностей, но у них не было денег. По требованию Археологической Комиссии в 1911 г. вдова составила опись и сделала фотографии вещей, количество которых продолжало уменьшаться. Вдова жаловалась, что библиотеку ей на вес предлагали купить.
Бесконечная перепиская продолжалась до 1914 г., пока Херсонское городское управление наконец не приобрело скульптуру и надписи из коллекции Суручана для Музея древностей Херсонского края. Но начавшаяся первая мировая война помешала перевозке вещей в Херсон и это удалось сделать лишь осенью 1917 г. при содействии Комиссара Временного правительства. Не все перевезенные вещи сохранились до настоящего времени, так как Херсонский музей пострадал во время второй мировой войны.
В 1938 г. в Эрмитаж поступило собрание академика Н. П. Лихачева; в нем оказалось 8 фрагментированных надписей некогда находившихся в музее Суручана в Кишиневе (IOSPE, I, 60c, 157, 185a, 266, 284, 306, 307; BCH, XVIII, p. 334 – 335, № 2). Как удалось выяснить в Архиве РАН, эти надписи были приобретены Н. П. Лихачевым перед первой мировой войной у антиквара в Петербурге. Но эти надписи – лишь осколки того богатого собрания, которое постигла печальная участь.
Е.В.Власова