Кино на выходные: румынский нуар без лишних слов — Корнелиу Порумбою «Свистуны»
Станислав Зельвенский написал для Daily Afisha про одного из самых необычных участников программы Канн-2019, добравшегося наконец и до российских кинотеатров. Румынский режиссер Корнелиу Порумбою снял криминальный триллер, где больше свистят, чем говорят — “Свистуны” / “La Gomera”.
Бухарестская полиция расследует дело о деньгах испанской наркомафии, проходивших через румынскую фабрику по производству матрасов. Один преступник уже арестован. Коррумпированный детектив Кристи (Влад Иванов), работающий на испанцев, отправляется на остров Гомера, один из Канарских островов, чтобы выучиться там древнему языку свиста, который понадобится ему для конспирации. Помимо бандитов Кристи ассистирует роковая женщина Гильда (Катринель Марлон), подружка арестованного. Все хотят того освободить, потому что перед арестом он успел спрятать куда-то десятки миллионов евро.
Поиски клада, возможно, зарытого в саду, были в центре и предыдущей игровой работы («Сокровище») Корнелиу Порумбою, одного из лидеров румынской «новой волны». А, например, вопросы лингвистики занимали режиссера еще во времена фильма «Полицейский, имя прилагательное». И хотя «Свистуны», попавшие в главный конкурс Каннского фестиваля, на первый взгляд, довольно сильно отличаются от всего, что он снимал до сих пор, не стоит, вероятно, преувеличивать перемены: Порумбою на этот раз просто спрятал традиционный румынский сплин в более фирменную упаковку.
Это во многом шутливое, а где-то и вполне серьезное попурри из американских жанров — в первую очередь, нуара. Влад Иванов, самое международное лицо нового румынского кино, играет невозмутимого, неуловимо печального копа, запутавшегося в паутине чужих и собственных интриг. По-средиземноморски эффектную femme fatale, в роли которой топ-модель Марлон, зовут как самую знаменитую героиню Риты Хейворт. Еще одна решительная женщина — начальница главного героя, как и все здесь, имеющая собственную тайную программу. Разобраться, что к чему в этой истории, рассказанной в хронологическом беспорядке и поделенной на довольно условные главки, не так просто — но это в нуаре, как известно, не самое главное.Не забыт и вестерн, и, некоторым образом, романтическая комедия. В какой-то момент Порумбою на голубом глазу цитирует самую знаменитую сцену из «Психоза». В другой — в дверь в буквальном смысле заглядывает кинорежиссер. Одним из ключевых мест действия становится заброшенная декорация городка на Диком Западе. И при всем этом автора явно в последнюю очередь заботят какие-то оммажи и вообще синефилия.
Порумбою, для которого это первая международная копродукция и вообще первая история, выглянувшая за пределы Румынии, в силу места рождения и характера таланта обречен быть вечным провинциалом и как бы иронизирует над этой вполне его устраивающей позицией. Он притворяется просвещенным варваром, который берет то, что ему нравится, не заботясь о последствиях. Джон Форд? Хорошо. Хичкок? Отлично. Опера? Пойдет. Недавняя чудесная документалка Порумбою про самопровозглашенного революционера футбольных правил заканчивалась заставкой передачи «В мире животных». «Свистуны» начинаются с заезженных, казалось бы, до скрипа тактов «The Passenger» Игги Попа (и кончаются, кстати, не менее популярной музыкой).
И ничего: румынская, так сказать, идентичность настолько выпукла, что перекрывает любые культурные заимствования. Когда язык свиста, родившийся на острове в Атлантическом океане (все, что касается языка, — чистая правда; он называется сильбо), разносится над суровым пейзажем Бухареста — это смешно, но в то же время и не очень. В той причудливой реальности, в которой все мы живем последние десятилетия, возможно, это вообще нормально. Действие «Свистунов» происходит в интернациональном мире морального банкротства и разрушенной коммуникации. Герои разговаривают друг с другом только по делу, и даже это становится все сложнее: раз все врут, слова потеряли всякий вес. Говорить не только глупо, но и опасно — повсюду микрофоны и скрытые камеры. К счастью, остается свист, который незаметно из прикладного языка превращается в универсальный. Мы не услышим, как на сильно будет «я тебя люблю», но наверняка очень красиво.