Что почитать: “Воспоминания Адриана” Маргерит Юрсенар
Сегодня поговорим о романе Маргерит Юрсенар “Воспоминания Адриана” (Mémoires d’Hadrien, 1951), и рассмотрим его в рамках уже поднимаемого не раз вопроса расширения канона, актуального в наши дни. “Воспоминания Адриана” входят в список 100 лучших книг в истории литературы по версии Норвежского клуба; именно благодаря этому роману Маргерит Юрсенар стала первой женщиной, которая вошла в число “бессмертных” членов Французской академии (до нее туда 200 лет избирали только мужчин). И при всем этом парадоксально, например, что на русском языке роман издавали только дважды, в 1984 и 2018 годах. При всем признании в мире литературы это произведение все равно остается несколько вне канона, причем совершенно незаслуженно, ведь проза Юрсенар по проникновению и глубине ничем не уступает Альберу Камю и даже ведет с ним своеобразный диалог.
Маргерит Юрсенар родилась 8 июня 1903 года в Брюсселе, чтобы впоследствии стать гражданкой огромного и вечно неспокойного мира, меняющего одну химеру на другую. Литература Бельгии в то время была локальной, но среди преимуществ писательницы — французский язык. Юрсенар жила во Франции и Соединенных Штатах, везде одновременно чужая и своя, в Америке она и обрела подлинную писательскую известность. Часто Юрсенар рассматривают в контексте общей французской литературы середины ХХ века, которая в то время находилась на подъеме и задавала моду в писательском мире. Она не принадлежала, однако, ни к экзистенциалистам, ни к движению “нового романа”, и, держась отдельно, следуя своим путем, вписала имя в историю.
В литературе Юрсенар осталась, в первую очередь, благодаря поздним романам “Воспоминания Адриана” и “Философский камень”, в которых расширила и углубила исторический жанр. Она неоднократно признавала, что на них повлияло творчество русского писателя рубежа XIX-XX веков Дмитрия Мережковского, который сплавлял историческое начало с философским. Нечто подобное предлагала читателю и Юрсенар, ее романы — тоже смесь скрупулезно воссозданной истории и философии.
Свой главный роман “Воспоминания Адриана” она писала на протяжении жизни, начинала еще в молодости, в Европе, много раз уничтожала и переписывала. Он вобрал в себя все сокровенное и отчасти, быть может, даже личное. Именно благодаря нему Юрсенар стала первой женщиной, вошедшей в состав Французской академии. И именно его Норвежский книжный клуб включил в список 100 величайших книг за всю историю литературы. Если такое происходит благодаря одному произведению, перед нами литературный феномен.
Юрсенар с максимальной точностью сымитировала стиль древнеримской литературы — так, что ее роман легко переводят на латынь и почти не отличают от оригинальных произведений той эпохи. Ловко решая вопрос исторической достоверности, она мастерски заигрывает с приемом ненадежного рассказчика: книга выстроена как послание Адриану Марку Аврелию, и что император решил поведать своему приемнику, а что нет — лично его дело. Прием работает хорошо. Юрсенар воспроизводит в романе безошибочно точно психологию мужчины и даже более того, правителя, так что масштаб и глубина замысла поражают.
Как известно, из всех императоров Римской империи звания “хороших” удостоились только пять. Остальные были — так… то нероны, то коммоды. “Пять хороших императоров” правили друг за другом с 96 по 180 годы, все происходили из одной династии и были выходцами с Иберийского полуострова. Эти пять императоров — Нерва, Траян (да, тот, чьим именем в Кишиневе названа улица), Адриан, Антонин Пий и Марк Аврелий. Времена именно их правления считают расцветом Рима, еще долго эту эпоху рассматривали как Золотой век Европы вообще. Марк Аврелий был философом на троне, Траян — великим завоевателем и стратегом, но Юрсенар для своего романа выбирает самого необычного из них — поэта на троне, который не развязал ни одной войны и украсил Империю новыми городами, дорогами, акведуками и скульптурами. Двоюродный племянник Траяна (да, все того же, чьим именем в Кишиневе названа улица), он прославился утонченным вкусом и был совсем не похож на других правителей эпохи, но именно поэтому оказался для Юрсенар идеалом правителя.
“Воспоминания Адриана” вписываются в череду произведений о Римской империи, которые появились в литературе почти одно за другим в середине ХХ века. Раздробленная и разрушенная войной Европа бросала взгляд в прошлое, чтобы найти там возможность новой идентичности и единения. Только-только заговорили о будущих “Соединенных Штатах Европы”, поэтому нужно было переосмыслить пройденное. Римская империя была отличным примером всеевропейского государства прошлого, в котором можно было найти корни, а “хороший император” Адриан под пером Юрсенар явно противопоставляется правителям ее времени и служит своего рода напоминанием о том, как может и должно быть. Роман Юрсенар — это обращение к будущему. Написанная в форме длинного послания от Адриана к Марку Аврелию, книга становится своего рода завещанием всем грядущим руководителям государств. “Гуманность, Счастье, Свобода” — эти слова, высеченные на монетах эпохи Адриана, оказываются для Юрсенар ключевыми в вопросах управления обществом.
Однако для писательницы книга была и попыткой исследования тех тем, которыми увлекались французская литература и философия в середине ХХ века.
В 1942 году был создан “Миф о Сизифе” (Le Mythe de Sisyphe) Альбера Камю, этот краеугольный камень всей современной философии и новейшего мировоззрения. Камю и Юрсенар вообще очень похожи: как и она, он родился не во Франции, а в Алжире, и пронес это сознание “постороннего” черед все творчество. Юрсенар, безусловно, читала “Миф о Сизифе”, и ее Адриан — это тоже человек абсурда, который осознал Пустоту, лежащую в основе мироздания, и теперь сам творит смыслы. Скрытый диалог и даже полемика с Камю тем очевидна, если сравнивать Адриана Юрсенар с его Калигулой. Калигула у Камю — это абсурд разрушающий, человек, который только тянется к поэту (Сципиону), но сам лишен подлинно творческого начала и поэтому пагубен для окружающих и самого себя. Юрсенар как бы противопоставляет ему другого римского императора, поэтому ее Адриан — это абсурд созидающий. Другой полюс вечной стихии мира.
Адриан в романе погружен в свободу, ее взаимоотношения с ней и составляют, по сути, главный сюжет произведения. Он человек нового склада — “одинокий, по существу лишенный семьи, без детей, почти без предков, Улисс, чья Итака существует только в его душе“. Он выпал из всех локальных смыслов, которые люди создали, чтобы выжить в нескончаемой пустоте существования, но он творит собственные смыслы и утверждает свои правила. Это преимущество дано только исключениям, потому что правило — это Калигула, а Адриан — нет. В выключенности персонажа из общей системы смыслов — его сила и победа. В итоге остается свобода, подобная безбрежной сирийской ночи с куполом холодных звезд. Человек один. Пустота вокруг и над ним. И главное, по Юрсенар, в этой пустоте и свободе, — создавать. Только так их можно обратить во благо. Причем неважно что создавать: акведук в Сеговии, виллу в Тиволи, новый город или эпитафию самому себе…
“Воспоминания Адриана” горько-нежны и в то же время проникнуты удивительной любовью к жизни. Она льется со страниц книги, чтобы затопить пространства и заразить ею читателя. Родиться — это счастье, но эту простую истину нужно понять. Герой Юрсенар один из тех, кто ее постиг.
“Воспоминания Адриана” — удивительный, бесконечно мудрый и тонкий роман, аналогов которому в литературе не найти. Он влюбляет в себя постепенно, чтобы впоследствии вызвать нескончаемую тоску по окончившему тексту, а это признак только очень хорошей литературы, которая, как и люди, подобные герою Юрсенар, встречается не так уж и часто.
Автор: Игорь Корнилов