10 книг об эпидемиях, где всё намного хуже реальности

Во времена пандемии жизнь почти остановилась. Изолированные и обособленные, люди учатся иначе воспринимать прежние вещи. Все планы сорваны. Будущее, которое находилось на расстоянии вытянутой руки, оказалось неясным и отложенным на неопределенный срок. Экономисты пытаются строить прогнозы, как сильно отбросит нас назад и сколько времени понадобится, чтобы бизнес восстановился. Историки ломают голову, в каком мире мы окажемся после болезни: что будет с глобализацией, станет ли слежка государства за людьми явной, какая из стран выбьется в новые мировые лидеры и т.д. Все сходятся на одном, прежним мир не будет. Изменимся мы, изменится наше создание, культура. Цивилизацию словно поставили на перезагрузку, а здание современности рухнуло в состояние, когда времени не существует, а из сплава прошлого и будущего может родиться все, что угодно.

В рамках статьи предлагаем посмотреть на эпидемию с точки зрения литературы. Здесь она оставляет пространство для метафор и иносказаний, ведь это беда, которая затрагивает всех, независимо от социального происхождения, пола, национальности, религии и других маркеров, которыми мы приняли разделять друг друга. Болезнь делает равными. Это пограничное состояние, которое помогает посмотреть на нас немного иными глазами.

“Чума” / “La Peste”, Альбер Камю

Без преувеличения главная книга года, которая уже стала лидером продаж в Италии, Испании и Франции, опередив любое из современных произведений. При чтении не покидает ощущение, что писалось как будто для сегодняшнего дня и о нем. Роман-притча, в котором философ-экзистенциалист взглянул на человеческое существование сквозь призму эпидемии. Жизнь города Оран на севере Алжира размерена и скучна. Здесь работают с утра до ночи и не подозревают о существовании чего-то иного. Вместо смысла — привычки и условности.  Когда на улицы Орана начинают выбегать стаи крыс, чтобы затем умереть и распространить болезнь, его обитатели с ужасом понимают: наступает время чумы. Как изменит болезнь всех и какую правду о каждом расскажет?.. Роман, который позволит взглянуть на эпидемию с точки зрения французского экзистенциализма. Камю велик, он понял про удел человека  абсолютно все. Только хватит ли у вас храбрости встретиться лицом к лицу с правдой? Сейчас самое время. Помните: осознание абсурда освобождает от оков.

Интересно, что из всех произведений Камю именно “Чума” вызывала в литературном мире противоречивые отзывы. Даже сам писатель, только завершив роман, отметил в письме другу, что он у него не получился и лучше бы его не публиковать. Изданная книга, тем не менее, хорошо продавалась и собрала позитивные отклики прессы. Однако впоследствии, говоря о Камю, всегда отдавали предпочтение “Постороннему” в прозе, “Калигуле” в драматургии, “Мифу о Сизифе” в философии, а “Чума” оставалась в стороне. События 2020 года вновь вознесли эту хронику эпидемии в городе Оран на вершину общественных дискуссий. “Чуму” снова читают, ей посвящают статьи издания по всему миру. Возможно, пришло время действительно переоткрыть этот текст, добавить ко всем его прочтениям, еще одно, связанное с COVID-19. Узнавание почти стопроцентное. Удивительно, как книга, написанная в далеком 1947-ом, играет сегодня новыми смыслами. В этом достоинство действительно великих произведений: они способны расширять и углублять свое звучание.

Камю любил определять свою философию как «ясное приглашение жить и творить в самом сердце пустыни». Творчество этого франко-алжирского мыслителя во многом именно об этом, о необходимости полноценной жизни. В одном из своих писем он отмечал: «Люди привлекают меня тем больше, чем больше они увлечены жизнью и жаждут счастья». Для Камю главное преступление – не позволять себе жить, держась за оковы какого-то смысла, всегда надуманного и воображаемого. Именно поэтому «осознание абсурда освобождает от оков» и через отказ от иллюзий, через требование трезвого взгляда на реальность ведет к становлению свободной зрелой личности.

“Слепота” / “Ensaio sobre a Cegueira”, Жозе Сарамаго

Еще один роман-притча, на этот раз происхождением из Португалии. Книги Сарамаго можно смело назвать литературой сослагательного наклонения. Обычно они построены на фантастическом допущении “Что было бы, если…” Что было бы, если бы люди перестали умирать? (“Перебои в смерти“). Что было бы, если бы Иберийский полуостров оторвался от континента и начал дрейфовать в Атлантическом океане? (“Каменный плот“). Что было бы, если бы созданная поэтом литературная идентичность воплотилась в жизнь и приехала бы навестить его при смерти? (“Год смерти Рикарду Рейшу“). Сарамаго хоть и испытал влияние испаноязычного магического реализма, но сильно индивидуализировал его на почве португальской литературы, в которой вообще много удивительного и экзотичного: чего стоит только Фернанду Пессоа, которой не только публиковал стихи под своим именем, причем делал это на трех языках (родном португальском и неродных английском и французском), но и создал себе так называемых литературных субличностей, каждая из которых писала стихи в своем собственном стиле (литературоведы насчитывают их более 80!).

В “Слепоте” Сарамаго на жителей безымянной страны обрушивается эпидемия: люди заболевают, теряют зрение, заражают других. Власти вводят карантин и начинают переселять заболевших в пустующую больницу, где возникнет  свой мирок со своими жестокими правилами…

“Слепота” мрачна. Она сочится тьмой, словно по контрасту с болезнью, которая застилает глаза смотрящих белым. Однако в конце писатель делает несколько совершенно изящных сюжетных поворотов, которые добавляют истории иррациональности и завораживают. Именно они-то и делают этот роман выдающимся. Когда автор уже совсем убедил читателя в своей позиции, он вдруг разворачивается, чтобы разбить однозначность и показать, что все на самом деле гораздо сложнее.

С одной стороны перед нами психологический триллер о том, как нестабильны цивилизация, порядок и привычный нам общественный уклад. Стоит только вмешаться чему-то (например, болезни), и система рушится, подобно домику из карт, чтобы обратиться в хаос. Человек — существо, которое очень быстро утрачивает свой человеческий облик. Его природа далека от возвышенных идеалов  и красивых сказок. Она, в первую очередь, жестока, и в моменты кризисов это видно лучше всего.

Сарамаго несколько раз меняет жанровые регистры повествования, обращая триллер в постапокалипсис, а в финале и вовсе выходя на метафизику. “Слепоту” можно прочитать как размышление о человеческой природе и том, что цивилизация никогда не победит животное начало в нас, а можно — как философскую притчу о том, что мы все не знаем реальности, в которой живем. Каждый из нас слеп и видит только повязку на глазах. Мы получаем почти платоновский миф о пещере. Так ли это? Истина всегда есть результат наложения противоположностей друг на друга.

“Декамерон” / “Il Decamerone”, Джованни Боккаччо

Классика итальянского Возрождения, которую мы все проходили еще в школе. В связи с тем, что Италия стала один из  очагов пандемии COVID-19, книга, написанная в XIV веке, вновь актуальна и необходима всем. В ней можно найти хороший рецепт, как не впадать в панику. Действие этого сборника новелл происходит во время пандемии чумы, случившейся в 1346-1353 годах и вошедшей в историю как Черная Смерть. Тогда от болезни погибло до 60% населения Европы. Чума, кстати, — вообще одна из самых популярных болезней в литературе, от Софокла, где Фивы при царе Эдипе поражает именно она, до Камю, о котором мы уже говорили. Но “Декамерон” не про нее, а про то, как коротать время в самоизоляции. Десять юношей и девушек запираются от ужасов болезни на загородной вилле и, чтобы не сойти с ума от скуки, начинают рассказывать друг другу истории: грустные, смешные, эротические, всегда проникнутые той любовью к жизни, которая присуща итальянцам. Книга-памятник любви к жизни во времена несчастий. Поэтому поучимся оптимизма у старика Боккаччо. И сочиним свои фривольные истории.

“The Great Influenza”, Джон М. Барри

Самым страшным бедствием в новейшей истории оказался испанский грипп, который зародился в окопах Первой мировой войны и унес жизни около 100 миллионов человек. Это даже больше, чем число погибших во Второй мировой войне. “Испанкой” переболел каждый третий житель Земли, то есть порядка 500 миллионов человек. Эта катастрофа случилась за сто лет до COVID-19, и после событий сегодняшнего дня игнорировать ее не получится. Чтобы лучше понять историю “испанки”, советуем к прочтению книгу Джона М. Барри. В 1918-1920 годах человечество боролось с пандемией, которую считают самой смертоносной из всех. Человечество выжило в 1920-ом, переживет оно и коронавирус.

“Противостояние” / “The Stand”, Стивен Кинг

США — тоже одна из стран, которые наиболее сильно пострадали от пандемии COVID-19. У отца новейшего хоррора на этот случай припасен роман, который критики относят к числу самых значительных его работ. Речь идет о “Противостоянии” Стивена Кинга. Книга для паникующих. Из секретной лаборатории США вырывается на свободу новый вид гриппа. В результате заболевает и погибает все человечество. На руинах старого мира мизерный процент выживших пытается начать все сначала. Но получится ли у них? Один из самых сильных и страшных текстов о пандемии. Кинг умеет нагнать ужаса, но нужно ли это вам именно сейчас, каждый ответит для себя сам.

“Маска Красной Смерти” / “The Masque of the Red Death”, Эдгар По

Еще один хрестоматийный текст от очередного классика американского хоррора. Рассказ, в котором По предсказал эстетику европейского символизма. Блестящий, завораживающий, страшный. Про самоизоляцию и ее последствия. Принц Просперо запирается от эпидемии Красной Смерти в замке и устраивает шумный маскарад, но скоро на праздник явится жуткий гость, и встреча с ним будет фатальной. Не стоит расслабляться даже дома. Незнакомцы, от которых бросит в дрожь, бродят поблизости.

“Смерть в Венеции” / “Der Tod in Venedig”, Томас Манн

Мы уже рассказывали вам о фильме Лукино Висконти, основанном на этом тексте Томаса Манна. Новелла считается шедевром малой прозы немецкого писателя и довела до кульминации мотивы, которые мелькали в его ранних рассказах, будь то “Маленький господин Фридеман”  или “Тонио Крёгер”: противостояние созерцательного и действенного начал, болезненное столкновение с жизнью того, кто ее из себя изгнал и т.д. Очень непростое произведение, для понимания которого понадобятся знания античной и немецкой философии. Но почему бы не изучить их сейчас, а потом не погрызть гранит прозы Манна?

“Вонгозеро”, Яна Вагнер

Кое-что из современной российской беллетристики. Взгляд на пандемию из Восточной Европы. Дебютный роман московской писательницы, который рассказывает о вирусе, поражающем Россию. Болезнь передается воздушно-капельным путем, города закрываются на карантин, все коммуникации истончаются, и люди оказываются отрезанными от большого мира. Более чем актуально именно сейчас.

“Последний человек” / ” The Last Man” , Мэри Шелли

Мэри Шелли вошла в историю литературы как автор “Франкенштейна”, готического романа, который написала на спор, путешествуя с мужем Перси Б. Шелли и их общим другом лордом Байроном по Женевскому озеру. Однако ее роман “Последний человек”, сочиненный в 1826 году, для многих остается неизвестным, хотя именно это произведение заложило основы постапокалипического жанра и первым нарисовало портрет мира, пораженного пандемией. Как представлялась она английским романтикам в начале девятнадцатого столетия, можно узнать, прочитав роман Мэри Шелли. Прелюбопытный памятник британской литературы, совершенно не понятый в XIX веке, забытый на многие годы, но породивший в итоге целый жанр, который расцвел на рубеже ХХ-XXI веков. Гении — те, кто опережают время и общество, в котором живут. В этом смысле Мэри Шелли можно зачислить в гении.

Автор: Игорь Корнилов