Джармуш снял «Мертвеца» по мотивам фильма Георгия Водэ
Возможно спорный, кажущийся почти фантастическим, материал был опубликованн топовым киноблоггером рунета, «Московицей». Молдавский кинематограф вдохновлял знаменитых режиссёров на создание своих шедевров. А именно, делимся любопытным постом, раскрывающим ряд незаурядных схожестей между одной из самых значительных картин Джармуша "Мертвец" (1995 год) и фильмом молдавского режиссера Георге Водэ "Лето рядового Дедова" (Vara ostașului Dedov) (
«Осенью 1975 года в Париже Джим Джармуш открыл для себя волшебный мир кино. Среди сотен картин, отсмотренных оказавшимся на интеллектуальном распутье студентом последнего курса Колумбийского университета в архивах Cinémathèque Française, была одна - тревожная и волнующая история инициатического путешествия за край смерти, полного жестоких ритуальных испытаний, пугающих бытовых запретов и невообразимых пищевых табу, – к которой Джармуш возвращался в мыслях почти двадцать лет, прежде чем решился переложить ее на киноязык родных осин. Так появился «Мертвец» - оммаж американского режиссера легендарной ленте о таинствах обрядов перехода «Лето рядового Дедова», поставленной Георге Водэ на студии «Молдова-фильм» в 1971 году и облетевшей фестивальные экраны всего мира, прежде чем обрести свое место на полке Французской синематеки и в сердце Джармуша.
Сам Георге Водэ – бессарабский поэт и режиссер, прозванный современниками «великим румыном», один из тех, кто, по его собственным словам, создавал «эпоху румынской культуры на окраине самой жестокой из империй», - а, точнее, его двойник, появляется уже в первой сцене «Мертвеца». Усатый траппер в высокой меховой шапке, как две капли воды похожий на Водэ в расцвете лет, заходит в вагон поезда, неумолимо приближающего Уильяма Блейка к цели его путешествия, и пристраивается, как и положено ангелу-хранителю, за правым плечом несчастного сироты-бухгалтера.
«Водэ», безмолвно сопровождающий Блейка в последнем пути, не случайно одет английской художницей по костюмам Марит Аллен в традиционный молдавский головной убор кушмэ, более известный как «шапка Гугуцэ». Джармуш тем самым отсылает зрителя к т.н. «синдрому Гугуцэ» - эффекту тотального непонимания, «накрывающего» человека подобно волшебной шапке молдавского мальчика, героя рассказов писателя Спиридона Вангели, в 1954 году за руку приведшего растерянного абитуриента Джику Водэ в приемную комиссию филфака Кишиневского пединститута. Шапка Гугуцэ – маленькая молдавская московица - может накрыть и муравья, и кукушонка, и человека, и телегу с копной, и целую деревню.
И все, кто под шапкой оказываются, совсем глупыми становятся. Ничего больше не понимают. Джармуш, как всякий пытливый художник, искренне признается, что так и не смог раскрыть подлинный смысл шедевра Водэ во всей его полноте, в первую очередь, из-за обрывочных и противоречивых сведений о темных обрядах, составивших сюжетную канву «Лета рядового Дедова». »
Всего ни много ни мало обнаружилось 16 параллелей между «Мертвецом» и «Летом рядового Дедова», сравниваются пути рядового Дедова и бухгалтера Уильяма Блейка, Старшина и Никто и даже Толкунова и Игги Поп.
Читать в «ЖЖ»:
1 часть - moskovitza.livejournal
2 часть - moskovitza.livejournal
Подготовила Вера Боркута