Истории забытых платьев: Яна Домбровская

Платье «ЛЮБАША»

В жизни каждой женщины есть то самое платье, которое открывает нашу душу. Каждый раз, надевая его, мы погружаемся в самую глубину воспоминаний.
Сегодня мы вспоминаем о платье из детства прекрасной Яны.
Маленькая Яна любила надевать бабушкино свадебное платье ручной работы и красивый венок из стекляруса. Еще бабушка разрешала ей обуваться в свои свадебные туфельки на широком высоком каблуке, с круглым носочком и с ремешком на подъеме, который застегивался на пуговку. Но, к сожалению, они не сохранились…
Дедушка щедро вносил свою лепту: он участвовал в игре как жених, гуляющий под ручку с Яной, так что маленькой невесте не приходилось никого выбирать для этой роли, важность которой она еще не понимала.
Мирное небо над головой в сумерках цветущего сада венчало эти короткие церемонии, которые всегда доставляли маленькой Яне много радости.
Уже полгода как доброго жениха родом из ее детства нет с ней рядом. И сегодня, вспоминая о дедушке, Яна смотрит в небо, читая ему вслух это письмо…

26 мая 2016
Мой дорогой дедушка!
Несмотря на суету, я научилась находить время для воспоминаний. Они возвращают меня в детство, в тот самый уголок времени, где ты рассуждаешь со мной о жизни.
Помню, ты сидишь на лавке у большого обеденного стола, в тени раскидистого ореха, а я подсаживаюсь к тебе и, скрестив ноги, внимательно слушаю. Взрослея, я бережно хранила удивительные смыслы твоих слов, собирая их, как цветы, которые вплела в сегодняшний венок.

Твоя мудрость, твои всегда такие правильные поступки, привязали меня к тебе так крепко, что всякий раз, когда я вспоминаю эти беседы, мне все труднее удержаться от слез. Как видишь, и светлые воспоминания заставляют плакать.
А когда на душе темно, я думаю о твоем прошлом, которым ты со мной никогда не делился. В такие минуты я и сердце, мы оба хотим тебя обратно. Хотя бы на несколько секунд.
Аккуратно, буква к букве, складываю строчки в этом письме, чтобы вечером, перед сном, почитать его детям…
В мае каждого года я буду рассказывать им историю твоей жизни. Я бы очень хотела, чтобы в будущем мы с детьми вспоминали о тебе вместе.
Для меня, маленькой девочки, твоя история жизни начинается с послевоенной фотокарточки и большой свадебной фотографии в белом паспарту, на которой изображен цветущий палисадник.

На тебе костюм в полоску, и ты смотришь таким влюбленным взглядом! Бабушка в платье ручной работы и венком из бусин и стекляруса. А над головой мирное небо.
Ты знаешь, дедушка, в детстве я была влюблена в бабушкино свадебное платье…
Я любила надевать его, представляя себя твоей невестой. Помнишь, дедушка? Ты же был моим женихом. Тебе всегда удавалось быть тем единственным, с которым жизнь связывает однажды и навсегда. Помню, как я просила тебя быть моим женихом.

Еще бабушка разрешала мне обувать свои свадебные туфельки на широком высоком каблуке, с круглым носочком и с ремешком на подъеме, который застегивался на пуговку. Но, к сожалению, они не сохранились. Мне бы и сегодня хотелось встречать в них свои воспоминания.
Дедушка, ты только представь себе, моя дочь гуляла бы в них по дому, а ближе к вечеру мы бы аккуратно складывали их в коробку. И так каждый раз в мае.
Это самые нежные воспоминания, такие же нежные и теплые, как твои руки…
Помнишь, как ты брал меня с собой ранним утром, полусонную, совсем еще маленькую, на субботнюю рыбалку? А бабушка всегда ждала нас с обедом.
Перед тем, как сесть за стол, мы с тобой выпускали всех пойманных рыбок в таз. Я оставляла себе самую маленькую рыбку и долго с ней играла. Она плавала до самой поздней ночи, пока я не шла спать.

Утром бабушка обычно говорила, что рыбку съел котик. Ах, этот котик…
Наверное, он, а не ты, жарил карасиков, самых вкусных на всем белом свете.
Еще я очень часто вспоминаю, как ты не разрешал мне поднимать трубку твоего телефона – на нем не было цифр, лишь одна красная кнопка. Телефон стоял в кабинете, где пахло книгами, на твоем большом рабочем столе. Мне с детства памятен запах книг и рабочих бумаг, зеленого сукна на столе и старых книжных полок. С тех пор любой похожий запах книг проходит через мое сердце, напоминая о тебе.
Меня забавляло, когда ты ворчал, если я трогала твой длинный чуб. А ведь ты всегда так аккуратно зачесывал его на левую сторону. Дедушка-а-а, я же все помню!
Ты наградил мое детство душевной заботой, и всякий раз, когда тучи грусти сгущаются надо мной, ничто не может прогнать их так быстро, как мои воспоминания о тебе. Ведь в жизни твоих «пташенят» бывают очень разные дни.

Ты всегда называл меня своей пташечкой, когда крепко обнимал и усаживал на колено. Ты целовал нас, внуков в щеки, а правнуков в ручку, и никогда не рассказывал нам о своем детстве.
Сентябрь 41-го. Год, когда не стало твоего отца…
Немцы разгромили наши войска. Ночью прадед с товарищами вернулся с фронта, из-под Киева, в свое родное село Хижня. Они даже не успели заночевать, как те односельчане, что служили полицаями, донесли обо всем немцам. Их расстреляли… Они обрели покой в одной большой братской могиле, а где она никому не известно.
В ту страшную ночь твоя мама взяла тебя и сестру Раю и ушла к своим друзьям-украинцам под Белую Церковь. Всех евреев, которые остались в селе и не успели убежать, сожгли.
Бабушка рассказывала, что твоя двоюродная сестра Катя, которой было около пяти, говорила полицаям, поджигавшим ваш дом, что она хорошая и её убивать нельзя…
В Белой Церкви тебя забрали в плен. Все пленные трудились на заводе у одного немца. Мама постоянно носила тебе передачи, преодолевая 50-километровый путь. Ты был еще совсем юным.
Твоя мама, моя прабабушка, работала в поле, а Раю записали в какую-то контору. Потом добрые люди предупредили вас: кто-то заподозрил, что вы евреи. И вам не оставалось ничего другого, как снова пуститься в бега.
Днем, когда тебя выпустили на работу, друзья прабабушки помогли тебе бежать. Ты спрятался в семье украинца Бутенко, который записал тебя своим сыном. Потом советские войска вернулись в этот район, и ты ушел на фронт.
Тебе было всего девятнадцать, когда ты с пехотой дошел до границы с Ираном. Там, дедушка, ты впервые попробовал финики и полюбил их, отдавая на восточном базаре за килограмм заморских плодов всё свое месячное солдатское жалование.
Затем пять лет прослужил на Курилах, по просьбе мамы вернулся в Украину и через месяц пошел на курсы комбайнеров.
Молодой сержант начал учиться. Ты подал документы в Уманский техникум механизации, после техникума работал механиком и дослужился до руководителя Областного управления сельхозтехники.

Я все правильно запомнила, дедушка?

Примерно десять лет назад мы узнали, что в маленькой потрепанной справке о рождении ты записан как Яков Давидович, и фамилия твоя Дозорец…
Никогда прежде эти факты твоей жизни не касалась меня. Ты ведь никогда не рассказывал нам об этом. Лишь когда немного постарел, то в ответ на вопросы о твоем детстве, кроме прежнего молчания, мы получали тихие слезы.
Ты всегда был спокоен. Твой мудрый справедливый взгляд говорил о многом. Ты учил меня, что жизнь нужно принимать такой, какая она есть. И это несмотря на все страдания, которые выпали на твою долю.
И сегодня я примеряю на себя образ бабушки. Думаю, что в тот день, когда она согласилась стать твоей женой, случилось нечто необыкновенное. Наверное, это она дала тебе силы, которые помогли залечить открытые раны войны.
Ты всегда говорил, что бабушка — это женщина всей твоей жизни. Вы познакомились на свадьбе у твоего друга, где ты назначил свидание другой, но с первого мгновения, когда увидел бабушку, другая перестала для тебя существовать. Именно так рассказывает бабушка. Не так ли, дедушка?
Через полтора года вы поженились, а ты повсюду продолжал преследовать ее с фотоаппаратом, будь она в красивом платье или халате. Ты всегда говорил, что бабушка красивее всех. А ведь ты старше своей Любаши на двенадцать лет.
Она у тебя строгий перфекционист. Впрочем, ты всегда боготворил ее именно такой.
Дедушка, это необычно звучит, и, наверное, кому-то будет сложно поверить, что вы с бабушкой всю жизнь ели из одной тарелки. Ваш столик на кухне был приставлен к стене, и вы садились на уголок и ели только вместе. Даже когда ты заболел, бабушка с заботой и грустью сидела рядом с тобой. Сегодня такие гармоничные отношения встречаются не так часто.
Вы поженились тридцать первого мая. Но в этом году тебя нет с ней рядом.
С нами нет… и некому привезти в подарок традиционную коробку фиников.
Когда нам хочется с тобой поговорить, мы поднимаем глаза в небо и признаемся ему в любви к тебе. Я же знаю, что ты видишь нашу любовь.

Я также знаю, что там, на небесах, ты наблюдаешь за нами и делаешь все возможное, чтобы на жизненном пути нам встречались только добрые люди.
Мне очень тебя не хватает. В мае я как-то особенно скучаю по тебе. Знаешь, дедушка, этот месяц такой же заботливый, как и ты…
Спасибо тебе за главную истину, которой ты меня научил: «Семья — это главное в жизни каждого человека. Отдавай себя ей полностью, моя пташечка».

НОВОЕ СИЯНИЕ ЭТОГО ВОСПОМИНАНИЯ ВОПЛОЩЕНО ЕВГЕНИЕЙ БАЛТАГ.
ОНА УСТРЕМИЛА СВОЙ ВЗГЛЯД НА ЭСКИЗЫ, КОТОРЫЕ РИСОВАЛА ЯНА И СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ПРОЕКТА «ИСТОРИИ ЗАБЫТЫХ ПЛАТЬЕВ» ОБНОВИЛА ОБРАЗ СВАДЕБНОГО ПЛАТЬЯ ЛЮБИМОЙ БАБУШКИ ЛЮБАШИ.

АРТ-ГРУППА «ДНЕВНИК» ВЫРАЖАЕТ ОСОБУЮ БЛАГОДАРНОСТЬ ЕВГЕНИИ БАЛТАГ ЗА ПОМОЩЬ В СОЗДАНИИ ПЛАТЬЯ, БЛАГОДАРЯ КОТОРОМУ НАМ УДАЛОСЬ ПЕРЕДАТЬ ГЛАВНУЮ СУТЬ ЭТОЙ ИСТОРИИ.
«VASILII GORBACIOV BEAUTY ACADEMY» ЗА НЕПОВТОРИМУЮ РАБОТУ НАД ОБРАЗОМ.

ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ВЕНОЧЕК, КОТОРЫЙ ТАК ГАРМОНИЧНО СОЧЕТАЕТСЯ С ОБРАЗОМ – ТВОРЕНИЕ РУК МАРИАННЫ ГОРБАЧЕВОЙ.

ОЛЯНЕ КИНДЫБАЛЮК И ЕЛЕНЕ КУШНИР ЗА ЭНЕРГИЮ И ЗАБОТУ О ТЕКСТЕ.

ИСТОРИЮ РАССКАЗЫВАЛА: ЯНА ДОМБРОВСКАЯ

ТЕКСТ: АННА ПОПЕНКО, ЯНА ДОМБРОВСКАЯ

ФОТО: НАТАЛЬЯ МИТЕРЕВА, ОЛЬГА ЗЫБАЛО
АВТОРЫ ПРОЕКТА: АННА ПОПЕНКО, НАТАЛЬЯ МИТЕРЕВА, ОЛЬГА ЗЫБАЛО