Книги: Бернард Маламуд “Жильцы”

Locals начинает рубрику «книги», где мы рассказываем о том, что, с нашей точки зрения, интересно.

Своим мнением о хорошей литературе, малоизвестных книгах и авторах, мы попросили поделиться Владимира Лорченкова.

Владимир Лорченков — молдавский писатель, представитель новой молдавской литературы на русском языке (мы других не знаем). Автор девяти изданных книг. Лауреат премии «Дебют» (2003 год) в номинации «Крупная проза». Лауреат «Русской премии» 2008 года в номинации «Большая проза» за повесть «Там город золотой» (издана «Гаятри» под названием «Все там будем»). Неоднократно его произведения попадали в шорт-листы других литературных премий. Книги Лорченкова переводятся и издаются в Европе. «Все там будем» —”Молоко и мёд” (в переводе на сербо-хорватский, 2010), “Italia mon amour” (в переводе на итальянский, 2011), “Milch und Honig” (в переводе на немецкий, 2011), “Melk og honning” (в переводе на норвежский, 2011).

Владимир рассказал о повести “Жилец” Бернарда Маламуда. Это произведение не было издано отдельной книгой российскими издательствами, но его можно найти в журнале “Иностранная литература” за 1992 год N10 и  в электронном виде.

Бернард Маламуд – Жильцы [The Tenants] (1971)

Хоть мы с моим другом, писателем-социалистом Г. Садулаевым, и  убеждены, что неимущие и бесправные получат все то, что у них отобрано ложью, подлостью и эксплуатацией только гневом и революцией –  после чего все это у них в который раз отберут, уверен я,  – но есть вещи, которые вы ни за что не получите Усилием. Ни воли, ни чего либо еще. Есть вещи, которые может подарить только время и это вовсе не противоречит теории неизбежности социальных взрывов, потому что вещи эти – из разряда нематериальных ценностей.

Я не буду говорить о первых двух, потому что это очень личное –  к ним  я склонен причислять женщину, – но скажу о третьем. Это – книга.

Точнее говоря – Понимание книги.

Ведь бывает же такое и, наверняка, у каждого – есть книга, которую ты не можешь читать десятилетиями, а потом – оп-па, находишь ее, запылившуюся, за стиральной машинкой, и до утра читаешь в ванной. И это открытие, и это – подарок.

Ну так вот, меня можно поздравить, – как-то раз  я нашел за стиральной машинкой книгу, которую написал Бернард Маламуд.

Вернее, это был журнал «Иностранная литература» с надписью на обложке «этот номер посвящен североамериканской литературе». Старый журнал, в котором я прочитал и эссе Миллера о Рембо и рассказ Апдайка, и критику, и стихи и эссе, – а уж никто не пишет эссе лучше североамериканцев, да и вообще, не пишет никто лучше североамериканцев – только вот большую повесть в самом начале не прочитал, потому что она казалась мне громоздкой, скучной и неинтересной. Ну, нет нужды говорить, что это потому, что я сам был скучным и неинтересным, т.е. до нее не дорос.

А вот в тот раз  дорос. Я достал журнал, открыл его наугад и прочитал строку. Это было что-то обычное, кажется, так:

«Она сказала – ты уж сам, миленький, потому что у меня явно ничего не получится. И Лессер кончил, взяв ее за ягодицы».

После чего я читал до утра и великий писатель Бернард Маламуд (или кто там за него на том свете?) поставил галочку в графе «поклонники».

Книга называется «Жильцы».

Вкратце о сюжете: 36-летний писатель живет в заброшенном многоэтажном доме, который хозяин не может снести, потому что  писатель – исправный плательщик и городской закон Нью-Йорка на его стороне. А писатель не может съехать потому, что он дописывает последнюю главу книги, которую писал десять лет и переезд сейчас отобьет у него вкус к работе на годы – непозволительная роскошь…

Изредка владелец дома, – уставший большой еврей, – приходит к дверям квартиры, чтобы пожаловаться на дуру-дочку, которая сделала себе аборт, да не туда спицу сунула, или на компаньона-вора, который смылся с кассой. Писатель сочувствует, но не переезжает. И как-то в заброшенной квартире напротив раздается стук… Оказывается, там сидит негр – настоящий негр из народу (очень напомнил мне почему-то народников, всех этих  «понюхал и заколдобился») – и… тоже пишет книгу (ему просто негде писать на улице, вот он и нашел пустой дом). Тут -то все и начинается, ведь наш интеллигентный еврей-писатель не смог сразу послать черного брата на хер…

Конечно, все это было бы тупой комедией в стиле «Триплекс» (?) (или как там называлась тупая комедия, где Дрю Бэрримор с ее тупым мужем делят квартиру с мерзкой старухой?) если бы не одно «но». Это все-таки литература и… негр оказывается все же писателем, десятилетняя книга еврея идет к дьяволу (пардон, кажется по кошерному его зовут Вельзевул), наш белый автор прогуливается по Гарлему, и белоснежная подружка негра лечит цистит, и над всеми ними – словно смог – вызревает Нечто, видное только автору да, может нам.

Библейский крекс-пекс-фекс — менел-текел-фарес – постиндустриального общества. Или светящиеся огни большого города Макинерни, лично для меня сложившиеся во фразу:

«Удел человека есть одиночество и путь его…»

А дальше, кто читал «Королевскую рать» (нет, это уже не Макинерни), вспомнит.

Правда, что радует меня как обывателя: это все же американская книга, поэтому читатель не забыт. Будет вам и запоминающийся, фееричный хэппи-энд… Причем я даже сейчас расскажу вам о финальной сцене повести (почем бы и нет?) в которой весь великий черный юмор еврея Маламуда проявляется во всей его, юмора, красе. Маламуд достигает высот Хеллара с его антиутопиями в этой сцене.

На пустыре две противоположности – черный и белый еврей, негроненавистник и антисемит, – встречаются и негр отрубает еврею яйца, а тот успевает отсечь топориком негру голову…

Ну, и напоследок пару забавных моментов

1.Книга очень смешная, евреям юмор вообще удается – а что им остается делать после всего, что с ними вытворяли все эти две тысячи лет? Негр оказывается не просто типичным жлобом из народа, который считает, что его книги не берут, потому что он негр (мысль что они плохо написаны, его не посещает). Он еще и антисемит. Он напомнил мне индейца из «Поправки -22» который говорит гениальную фразу (цитирую по памяти):

– Не пускать честного краснокожего в ресторан, ну, что это за дело?! Ладно бы черножорого ниггера или жида паршивого или итальяшку обгорелого, но – честного краснокожего?!

Уверен, что Маламуд иносказательно ссылался на это место у Хеллера.

2.Хорошая новость для любителей секса. Будет много межрасового секса, причем и белые и черные ужасно комплексуют, а если учесть, что белый – еще и еврей, то возведите комплексы в квадрат.

3.Роман удивительно передает атмосферу Америки Рейгана – ту самую, которыю мы все типа не любили и которую на самом деле любили, которую не видели, – Америки для нас книжной, – и которая видна в романах Маккинерни.

4.Цитата (не могу удержаться) негра:

– Я все же рассчитываю на эту блядскую Нобелевскую премию! Миллион баксов!

На что еврей ему отвечает:

– Друг мой, но ведь кроме денег есть еще что-то. Как писатель я мечтаю стать Давидом, чья шестиконечная арфа заставит плакать весь мир.

Чья взяла? Читайте и узнаете.

Владимир Лорченков