Local Artist: художница Екатерина Тюхта о своем проекте на дакийском языке
Продолжаем рассказывать о талантливых людях Молдовы в нашей рубрике Local Artist.
Меня зовут Екатерина Тюхта и я художница из Молдовы, родилась в Григориополе, сейчас живу и работаю в Сербии. Моя практика находится на стыке живописи, монументального искусства, инсталляции и видео. Особое внимание уделяю темам памяти, исчезнувших культур и визуальному языку ритуала, и постколониальной критике.
Я с детства знала, что буду художницей. Получила академическое образование в Институте имени Репина в Санкт-Петербурге, в монументальной мастерской, где работала с фреской, мозаикой и витражом. Но моя практика продолжает развиваться вне академии — в сторону личного, экспериментального, ритуального.
Это неотъемлемая часть моей жизни и способ говорить с миром — не хобби и не просто профессия, а мой язык и форма существования. Я участвовала в групповых выставках в Санкт-Петербурге, Бухаресте, Нови-Саде, а моя дипломная работа находится на постоянной экспозиции в центре Петербурга. Сейчас я работаю над международной выставкой с художницами из Китая, США и Европы.
Визуально мои работы тяготеют к архаике, минимализму, земным текстурам и символизму. В них сочетается византийская пластика, постсоветская визуальность и медитативное разрушение формы. Меня вдохновляют художницы вроде Латифы Экшахч, Берлинд де Брёйкере, а также румынские резьбари, традиционные балканские ритуалы и огонь как философия. Нахожу вдохновение — в языке, танце и легендах, а также нашей общей постсоветской реальности.
Сейчас моя самая значимая работа — серия «DUBA», в которую входят ритуальные маски, одна из которых на видео, саундарт и объектная скульптура. Хочу дополнить ее серией больших рисунков, построенных на узнаваемых ритуальных сценах. Это не просто визуальный образ, а акт возвращения себе утраченного голоса через исчезновение.
«DUBA» — это проект о дакийской культуре, которая была уничтожена, ассимилирована и почти забыта. Параллели, я думаю, в наше время считываются еще острее. Я придумала вымышленный дакийский язык, ведь никто не может знать, как именно он звучал. Я была бы рада пообщаться для коллаборации по этому проекту с лингвистами, чтобы обогатить свои мысли. Все началось с масок, пока я их лепила, мы с парнем посмотрели фильм Роберта Эггерса «Носферату», и я начала читать про то, как они восстанавливали язык – слова, схожие в румынском и албанском, скорее всего имеют дакийское происхождение. На основе исчезнувших слов и звуков написала хоровую песню, музыку для которой помог мне свести мой друг, а хор озвучил Suno AI. Маска в видео — как археологический дух. Я её выкапываю, сжигаю и смотрю, как она исчезает. Это про то, как мы храним в себе то, чего больше нет. И как выбираем — отпустить.
Я использую папье-маше, глину, золу, уголь, пигмент, золото, а огонь в этом видео сделан нейросетью, так как сейчас в Сербии шторма и сезон майских гроз. Очень хочу найти профессионала для более качественного серийного продакшена. Материал для меня — это носитель памяти. Он важен не меньше образа. Поэтому, как акт постколониального дискурса, очень важно сжечь маску в реальности.
Сейчас я работаю над созданием серии ритуальных объектов и планирую видеоинсталляцию, основанную на фольклоре, исчезновении и звуке. А также подаю проект «DUBA» на международные платформы и биеннале.
Мои работы можно приобрести. Для этого нужно связаться через Instagram или электронную почту — я с радостью расскажу, какие из работ свободны или возможны к заказу.
