«У меня до сих пор впечатление, что мне 16, и это произошло всего три года назад, но прошло 8 лет. Из Англии я переехала, потому что чувствовала, что классическое обучение – это не моё. Математику я бросила даже не в первый год, а в первый триместр.

На стилиста я попала только потому, что не было мест на дизайнера. Так получилось во многом потому, что оценки по экзаменам в Англии я получила поздно, в конце июля, что нормально для поступления в Великобританские вузы, но поздно для Милана. Так, я пошла туда, где остались места».

«В сложности я, конечно, не буду углубляться, но если в общем, — это тусовки. Во взрослых людях живёт ребёнок и родитель: ребёнка нужно постоянно лелеять, баловать, как-то подкупать, радовать, а внутренний родитель требует дисциплины, и достижений.

"Ребёнок" тусил, и это сказывалось на учёбе. Мне повезло в том, что это был творческий вуз. Мои знакомые, которые учились на более серьезных факультетах, типа математики, IT и так далее, просто заваливали экзамены. Мне же как-то удавалось проектами всё-таки нормально заканчивать каждый учебный год.

В какой-то момент мне надоело тусить и очень захотелось работать».

«Я прошла три месяца стажировки, но, как я уже говорила, я была слишком молодой, поэтому меня не воспринимали особо всерьез.

То есть, мягко говоря, сложилась тупиковая ситуация. Это у нас 21 ты уже взрослый человек, пора детей рожать, строить дом. А там 21 ничего не значит. Я была самой молодой выпускницей вуза в своём году, что тоже о многом говорит.

Многие после учебы идут учиться во второй вуз, потом на мастерат, параллельно работают за очень маленькие зарплаты, долго живут с родителями – вот отсюда и такое отношение к молодым.

Вообще, в Европе частая практика, что люди живут до 30 лет с родителями. Потому что по-другому никак, когда тебе платят зарплату по €400-500 в месяц, а только снять квартиру стоит под тысячу.

Мне хотелось, чтобы на меня в моём возрасте, смотрели по-другому. И посмотрели, кстати. Но уже тут у нас. Я не ошиблась с выбором».

«На момент, когда я решила уехать, мне был 21 год, универ я закончила в июне, два месяца искала работу. В сентябре начала работать, проработала неделю и поняла, что пора возвращаться домой.

В Милане было классно, пока я там училась, работать там мне не понравилось. Ко мне относились, как к ребёнку. Не то, что я просила к себе особого отношения, но мне не давали возможности проявить себя.

Я считала, что я способна на большее, и в реальности это оказалось так. Может быть у меня сыграл постсоветский менталитет, что в 21 мне уже пора рожать детей и иметь карьеру за плечами, а я там делала какие-то сущие мелочи.

Так, я решила и вернулась в Кишинёв».

«Мне тяжело давалось встречаться опять с людьми, с которыми я была знакома восемь лет назад, до моего переезда. Мне было тяжело дружить. Первые полгода я, наверное, была какой-то асоциальной.

Зато первая работа тут была супер классной. Я пришла, мне дали проект. Как я уже говорила, на стажировке мне платили €400 в месяц, а тут мне дали проект c оплатой €500 за два дня.

Говорят, в Молдове нельзя зарабатывать, но я до сих пор такого мнения, что тут можно зарабатывать, если знать, как общаться с людьми, если ты достаточно компетентен в том, что ты делаешь. Я думаю, для многих уже не миф, что смышленые люди могут везде найти, как заработать».

«Я помню, как я тогда приехала, я была очень воодушевлена своим универом, тем, что я теперь умею устраивать показы.

Мы сделали этот показ, было очень круто, было много людей, наших местных знаменитостей, какие-то продажи...

Но это все очень быстро закончилось, потому что мы понимали, что Молдова, всё-таки, рынок с потолком в том, что касается модного продукта, особенно такого нишевого, как беретики.

Но меня всё равно радует, что приехав в Кишинёв, я устроила на то время для меня такую масштабную вещь, как показ. Мы в универе это делали как последний этап на сдаче экзаменов».

«Постепенно мне встречались особенные люди, через которых я очень легко находила классных клиентов, тех, кто понимал, что означает мой вуз.

Хотя даже сегодня спустя шесть лет работы в этой индустрии меня до сих пор спрашивают: «А что, стилист делает? Мейкап и волосы?» Я отвечаю, что нет, я одеваю людей. Не разбор гардероба, не смена имиджа, я делаю концепты для съемок. С обычными людьми, я вообще, не работаю, не нахожу индивидуальный стиль.

Я готовлю концепты для съемок, работаю с компаниями, помогаю им визуально коммуницировать свой бренд».

«Например, в Милане у нас было чёткого разделения между коммерцией и фэшном.
There is no fashion in Moldova. Только коммерция, то есть нет моды, как таковой. Мне не хватало этого, каких-то креативных съемок и всякого такого. Я помню, что даже плакала моментами.

Бывало и такое, что я придумывала какие-то креативные съемки и кто-то тырил мою идею. Я сразу вспоминала, что в Европе все это регулируется, что там есть авторские права. У нас все совершенно по-другому».

«Я считаю, что может быть в мире есть какой-то остров лучше Кишинева. А вот Милан очень грязный, и качество жизни так себе. Хоть сама архитектура города нормальная, и неделю две там находиться вполне комфортно. Оставаясь в Милане дольше, ты перестаешь замечать всю красоту города, и уже просто начинаешь думать о своём».

«Может для кого-то это не достижение, но, как по мне, одевать модных людей уже достаточный успех. Одевать такого человека, как, например, в передачах типа «Снимите это немедленно» - много мозгов для этого не надо. Там и так очевидно, что нужно всё менять.

Сейчас у меня уже год как эксклюзивный контракт с Felicia Optic Center. Я предоставляю им свои услуги стилиста. До этого сотрудничала со многими местными брендами, начиная с Виталия Бурлаку, заканчивая Artizana, Guess Moldova, Mango. Проще перечислить тех, с кем я не работала».

«Я сделаю, наверное, очень странное сравнение, но это похоже на то, как девочки гонятся за миллиардерами. Потому что им кажется, что он придёт и решит разом все их проблемы. Я не говорю, что с миллиардером нельзя построить классных отношений, но мне кажется, что и ты изначально должна быть чуть-чуть на другом уровне.

В общем, многим кажется, что какая-то другая страна их спасёт, они приедут и их сразу заметят. Нет, если ты не можешь тут, хотя бы на каком-то базовом или среднем уровне, разобраться со своей жизнью, то там этого точно не произойдёт».

«Я считаю, что образование получать лучше за рубежом. В той же Румынии, в Украине. Ехать учиться — это круто. Особенно, потому что ты отдаляешься от родителей, и это классно, почувствовать себя цельным в разных обстоятельствах.

Безусловно, круто иметь гарант в виде мамы и папы, но развитие происходит гораздо быстрее, когда этого плеча нет. Родители хороши во многих аспектах, но иногда они затормаживают наш рост тем, что слишком жалеют нас, обращаются с нами, как с детьми».

«Мне не нравится, что я не могу одеваться, как в Милане. Вот я хожу без бюстгалтера и это большая проблема. То есть, даже в моем случае не иметь возможности просто выйти на улицу без бюстгальтера и не словить кривых взглядов очень сложно. Не говоря уже о том, что в Милане очень развита сцена моды. Люди ходят в чем угодно: полностью накрашенными, девочки ходят одетые, как мальчики, мальчики как девочки, и всем просто пофиг. Даже наоборот, могут подойти к тебе и сделать комплимент, что классно выглядишь. Не хватает не только того, что я не могу так одеваться, а того, что и на других этого не вижу. То, как одеваются у нас люди, не возбуждает взгляд. Это хреново».

«У нас в стране проблемы с сексуальностью. У нас в стране проблемы с мужчинами, которые выражают симпатию женщинам, у нас свистят и «Ei, FA!», и «кс-кс-кс». У нас проблемы с женщинами, которые знают только пушап и каблуки-лабутэны, как символ женственности. Либо у тебя платье в пол, либо ты на каблуках. Все, что среднее — это: «Ты что девушка или мальчик, или ты что нарываешься на внимание?» То есть люди просто не понимают».

«Всё-таки страна, где все женщины ходят без бюстгальтера, была бы идеальна, к нам бы приезжали. Представляете?


Но если серьезно, то я не вижу Молдову, как какой-то результат, это скорее процесс. Страна, где молодые отстаивают свои права и имеют своё видение. Страна, где культура и мода на другом уровне, где люди, работающие в этой сфере, ценятся больше. Так я вижу Молдову, в которой хотела бы жить. Я бы захотела отсюда снова уехать, если со временем ситуация с культурой ухудшилась. Если бы люди, работающие в этой сфере, были подавленными. Общество без культуры – это мёртвое общество, это как дом без картин или без книг. Это же грустно».

«Забавно, что только на прошлой неделе мне о ней сказала моя подружка. Она сказала: «Санда, у тебя есть очень странная способность быть очень милой, очень вежливой с очевидно хреновыми людьми». Вот это мне очень помогало. Не знаю как, но я нахожу этот ресурс увидеть прелестное в человеке. Это очень помогает в работе».