Иногда её можно было увидеть в Петропавловском соборе у гробницы императора. Она появлялась там с цветами в какие-то ей одной известные даты. Стояла недолго, а потом уходила, это была Мария Кантемир – последняя любовь императора Петра I Великого.
Княжна Мария Дмитриевна Кантемир — дочь молдавского господаря, князя Дмитрия Константиновича и Кассандры Кантакузен, бежавших в Россию, сестра известного поэта Антиоха Кантемира. По легенде была последней любовью императора Петра Великого.
В детском возрасте привезена в Стамбул, где жил её отец. Её учителем был греческий монах Анастасий Кандоиди, секретный информатор русского посла в Стамбуле П. А. Толстого. Марию учили древнегреческому, латинскому, итальянскому языкам, основам математики, астрономии, риторики, философии, она увлекалась античной и западноевропейской литературой и историей, рисованием, музыкой.
В конце 1710 года вернулась с семьей в Яссы. Дмитрий Кантемир оказался союзником Петра по неудачной турецкой кампании и лишился своих владений по прутскому договору. С 1711 года семья жила в Харькове, с 1713 в Москве и подмосковной резиденции «Чёрная грязь».
Начала обучаться русской и славянской грамоте у литератора Ивана Ильинского. В доме отца Мария познакомилась с царем Петром I. В 1720 году, ожидая обещанного вознаграждения за поддержку в войне, Кантемиры перебираются в Петербург и овдовевший Дмитрий женится на юной красавице Настасье Трубецкой и окунается в вихрь светской жизни.
Мария же пыталась избегать утомительных увеселений, и этим навлекла недовольство царя, по приказу которого началось расследование, которое вели Павел Ягужинский и доктор Блументрост. 1 ноября в дневнике Ильинского записано: «Павел Иванович Ягужинский с доктором Лаврентием Лаврентьевичем (Блументростом) да с Татищевым (царским денщиком) приезжали осматривать княгиню и княжну: в правды ли немогут (нездоровы), понеже в воскресенье в сенате не были».
Согласно легенде, зимой 1721 года у двадцатилетней Марии начался роман царём, который поощрял её отец, и, по некоторым догадкам, старый товарищ Петра I, интриган Пётр Толстой. В первые месяцы 1722 года, будучи в Москве, Мария отказала в своей руке князю Ивану Григорьевичу Долгорукову.
В 1722 году Пётр отбывал в персидскую кампанию: из Москвы в Нижний Новгород, Казань и Астрахань. Царя сопровождала и Екатерина, и Мария (вместе с отцом). Мария была вынуждена остаться в Астрахани с мачехой и младшим братом Антиохом, так как была беременна. И здесь была возможность провозглашения наполовину молдаванина, — если бы у пары родился сын, — российским монархом.
«В случае рождения сына у княгини, царица опасается развода с нею и брака с любовницею, по наущению Валахского князя».
(депеша французского посла Кампредона, 8 июня 1722 года)
Но у Марии произошёл выкидыш — их общий с Петром ребёнок так и не появился на свет. Слухи того времени называли Екатерину Первую виновной в несчастье, приключившемся с молодой княжной — якобы, императрица приказала отравить любовницу своего мужа.
Кантемиры уехали в орловское имение Дмитровку, где в 1723 году умирает и её отец. По его завещанию она получила драгоценности матери стоимостью в 10 тысяч рублей.
Весной 1724 года Екатерина была коронована императрицей, а Толстой был возведён в графское достоинство. Когда осенью 1724 года Екатерина увлеклась Виллимом Монсом, связь разочарованного женой Петра с Марией возобновилась, но в январе 1725 года он скончался.
После смерти царя Мария серьёзно заболела, составила завещание в пользу братьев, назначив своим душеприказчиком Антиоха.
«Пока сенат обсуждал вопрос о наследстве умершаго господаря, княжну Марию снова постигла тяжкая болезнь. Нравственною причиною ея были, очевидно, те треволнения, какия ей пришлось испытать в последние годы. Внимание Петра, возобновившееся после его разрыва с Екатериной из-за Монса, возродило честолюбивыя мечты в сердце княжны; но неожиданная кончина государя нанесла им внезапный решительный удар».
После выздоровления проживала в Санкт-Петербурге, но отошла от жизни двора. При Екатерине I она находится в опале. При Петре II она переехала в Москву, где служили её братья; пользовалась расположением сестры нового царя, Натальи. В 1727 году Мария способствует свадьбе своего брата Константина с княжной М. Д. Голицыной.
Благодаря милостям Анны Иоанновны, которая пригласила её ко двору фрейлиной (1730), Мария построила «в приходе Троицы на Грязех» два дома у Покровских ворот, пригласив Трезини. Когда двор решил вернуться в 1731 году в Петербург, Мария получила разрешение остаться в Москве. Эти милости были оказаны ей, так как её брат Антиох способствовал восшествию Анны на престол.
Замуж Мария не выходит, отвергает руку грузинского царевича Александра Бакаровича, сына выехавшего в Россию в 1724 году Картлийского царя Бакара. Она удаляется от двора и подолгу живёт в своем московском доме, впрочем, ведя светскую жизнь и общаясь с московской знатью. Присутствовала на коронации в Москве императрицы Елизаветы и сумела расположить к себе доктора Лестока и канцлера Воронцова.
В 1730-х годах в её доме был литературный салон. В 1737 к ней сватается Федор Васильевич Наумов, но она отказывает, так как понимает из его слов, что он больше прельщен её предполагаемым состоянием.
Она поддерживает переписку (на итальянском и новогреческом языках) со своим братом Антиохом, проживавшем в Париже. Переписка сохранилась и содержит ценные исторические сведения, часть из которых изложена эзоповым языком с целью обмана перлюстрации.
В начале января 1744 года она писала ему, что намеревается продать свои земли брату Сергею, а себе оставит лишь небольшой клочок, чтобы построить тут монастырь и постричься в нём. Раздосадованный этим известием, больной брат отвечал сестре письмом на русском языке, в котором сперва делал распоряжения на случай своего прибытия из Италии в Москву, а затем говорил:
«О том вас прилежно прошу, чтоб мне никогда не упоминать о монастыре и пострижении вашем; я чернецов весьма гнушаюсь и никогда не стерплю, чтоб вы вступили в такой гнусной чин, или буде то противно моей воли учините, то я в век уже больше вас не увижу. Я желаю, чтоб по приезде моем в отечестве, вы прожили всю жизнь со мною и в доме моем были хозяйкою, чтоб сбирали и потчивали гостей, одним словом — чтоб были мне увеселением и спомощницей».
Антиох, страдавший хронической болезнью, скончался в марте 1744 года в 35-летнем возрасте. На свои средства Мария перевезла тело брата из Парижа в Москву и похоронила его рядом с отцом — в нижней церкви Никольского Греческого монастыря.
С 1745 года владела подмосковной усадьбой Улиткино (оно же Чёрная Грязь, оно же Марьино), где в 1747 году она построила церковь Марии Магдалины. Видимо, покупка была связана с тем, что соседнее поместье Гребнево принадлежало отцу её мачехи Настасьи Ивановны, князю И. Ю. Трубецкому. В августе 1757 года княжна Мария решила составить завещание. Первым его пунктом было выставлено желание, чтобы в Марьине был построен женский монастырь; этим распоряжением княжна как бы желала исправить то, что не исполнила данного ею обета; точно определён был штат монастыря и назначены средства на его сооружение и содержание. Если же на основание монастыря не последовало бы разрешения, то часть определённой на него суммы назначалась на раздачу бедным, а остальныя деньги, равно как все движимое и недвижимое имущество предоставлялись братьям и другим родственникам.
Похоронить своё тело княжна завещала в том же Марьине, и с тою же простотой, как погребено было тело князя Антиоха. Княжна уже сильно болела в то время, когда писала эти строки, а месяц спустя, 9-го сентября 1757 года, её не стало, и немедленно затем началось нарушение её предсмертных распоряжений:
Тело ея было предано земле не в ея любимом Марьине, а в том же Никольском Греческом монастыре, который служил уже усыпальницей для ея отца и матери, брата и сестры. Не состоялось также и основание женской обители в Марьине; наследники не настаивали на исполнении этого пункта завещания, потому что сопровождавшая его оговорка давала им возможность уклониться от того.
По местной легенде, Мария похоронена в построенной ею церкви.