«Когда я попал в Турцию, я понял, что у них совсем другая культура, совсем другой менталитет. Это, конечно, было очень интересно: другой ритм жизни, большой трафик, очень много людей. Это разнообразие с какой-то стороны притягивало.

Я успел прожить там в разных районах Стамбула. Будучи студентом искал более дешёвую квартиру, поэтому жил в азиатской части и каждый день, чтобы попасть в университет, я переплывал Босфор. На второй год учёбы мы с ребятами нашли новую квартиру и переехали в европейскую часть Стамбула».

«С одной стороны нам было весело, а с другой стороны у нас у всех оставались родственники, близкие, девушки в Кишиневе. Хочешь не хочешь, надо было всегда возвращаться домой.

Даже на пятый год, когда я уже работал, я летал домой буквально каждый месяц. Я скучал, здесь были мои друзья...

В Турции я думал только о том, как быстрее окончить университет и немножко набраться опыта».

«Я прямо из Стамбула приезжал к родителям на море, говоря по-турецки я чувствовал себя чуть ли не турком. Родители даже были рады, что я начал чувствовать себя, как рыба в воде.

Я успел побывать в стольких местах, в которых даже многие местные не были. То же самое происходит и с нами в Молдове, когда, мы местные в своей не знаем и половины её достопримечательностей».

«Я понимал куда я еду, чему я учусь, но никогда не думал там оставаться. В университете были профессиональные учителя и сильные коллеги. Я попал в атмосферу, где многие были умнее и у меня был шанс многое у них перенять».

«Это был период примерно с 2006-го по 2009-й, когда я вернулся из Стамбула.
У меня был Турецкий опыт, потому что на тот момент я участвовал в проектах, о которых в Кишиневе даже не мечтали.

Это дало мне определённые импульс творить более грандиозные вещи. Это был тот этап, когда отец, будучи архитектором, больше занимался дизайном интерьеров и другими мелкими объектами. А мне тогда более маленькие заказы не казались интересными.

В этом и есть вся прелесть работы архитектора, каждый проект – это новая провокация, и мы ищем решение для конкретной задачи, которая стоит перед нами. Мы никогда не старались делать только одно что-то, например только жильё, или только коммерческие помещения. Мы делали всё, мы брались за всё.

Мы делали концепции для театров, для больниц, для гостиниц. Все, что приходило в голову, над всем мы работали. Наверное, тогда наши заказчики за это нас и любили».

«Это был для нас абсолютно новый город, опять же, другая культура, другой менталитет, опять другой новый опыт. Там, мы уже понимали, что люди мыслят совершенно иначе, чем мы, решают многие вопросы иначе, в том числе и воспитательные. Они видят все по-другому».

«Один знакомый рассказывал мне, что искал там работу год. Он отправил 600 CV, чтобы в итоге одна компания приняла его на работу.

У меня был и румынский паспорт, поэтому, возможно, с какой-то стороны мне повезло, хотя это не было главным вопросом.

Я начал работать через полгода, хотя первое интервью у меня было месяца через три после переезда. Я не так долго искал работу, я подал резюме в 20-30 компаний и одна из них меня приняла.

Возможно, мне на тот момент повезло, потому что на тот момент в Швеции был период строительного бума. Меня приняли, даже несмотря на то, что в кандидатах были французы и другие жители Евросоюза. Я думаю, на тот момент у меня было больше опыта, чем у других».

«Все квартиры в Швеции гораздо удобнее, чем наши. У нас, наверное, процентов 95 не адаптировано для людей с особыми потребностями и, в принципе, не адаптировано для жизни.

Что меня удивляло шведских в домах? Во-первых, у меня был один ключ на все двери. Одним ключом открывал и квартиру, и прачечную, и подвал. Причём замки разные, но у ключа есть несколько пазух, которые открывают разные замки».

«У нас были знакомые, которые меняли за полгода по шесть квартир. В Стокгольме жильё найти даже ещё сложнее, чем работу.

Если в первый год мы жили в центре города, где нам многое нравилось, но очень не нравилось наличие больших крыс. Потом мы переехали за пределы центра к знакомым. Это было в 10 км от Стокгольма, лесополоса, природа, большое озеро, в общем – сказка.

В Стокгольме практически все ездят на метро. У меня только шеф мог себе позволить два – три дня в неделю приехать на машине.

«Я не видел это, как основной недостаток. Я чувствовал, что в Стокгольме очень хороший свежий воздух. Там дышится свободно. Многие говорят, что только за счёт такого свежего воздуха в Швеции люди живут на пять лет дольше, чем в других странах. К тому же, все там занимаются спортом, у них это национальный приоритет, там часто можно встретить пожилых людей, которые ходят со спортивными палками, каждый день выходят на прогулки.

Кусаются там цены, которые в 3-5 раз выше, чем у нас. Особенно дорогое в Стокгольме жильё. Чтобы купить там трёхкомнатную квартиру, нужно около 300 тыс. евро. Даже с теми зарплатами ты должен проработать всю жизнь, чтобы рассчитаться с долгами.

С нашим менталитетом это сложно. По крайней мере я не понимал, как можно быть всю жизнь должным. А вдруг что-то случится, какие гарантии, что ты сможешь её оплатить».

«Наверное, потому что нам всегда было хорошо и дома. Есть люди более отчаянные, у которых дома не всё складывается, и они ищут любую возможность, чтобы найти хоть что-то получше.

У нас был опыт хороший и там, и здесь.

В какой-то момент в Швеции я пришел к мысли, что я не хотел бы всё жизнь работать на кого-то. А чтобы мне самостоятельно там этого достичь, нужно вложить очень много сил и энергии. И в Турции у меня было точно такое же ощущение. Хотя я говорил и говорю по-турецки достаточно хорошо, у меня никогда не было ощущения, что я там могу стать каким-то своим».

«Самое неприятное, с чем мы столкнулись в Швеции – это то, что там периодически растут цены. Каждые полгода арендодатель хочет повысить тебе стоимость аренды. Либо платишь больше, либо сдают другим. Нам это не понравилось, мы уже привыкли к тому региону, сын ходил в садик, дочь в школу. Мы уже не особо хотели перемен, нам там все нравилось. А арендодатель оставлял нас в неведении, не говорил точно, продлит ли он наш контракт, и мы решили не дожидаться этого, поэтому начали строить планы о возвращении.

У нас был вариант либо купить там маленькую квартиру, либо возвращаться. Во-первых, экономическая ситуация страны начала отражаться. Даже на своей работе я чувствовал, что начинает идти спад в экономике.

Все начиналось достаточно хорошо, по работе мы были в командировках самых шикарных местах мира, были и в Сан-Франциско, в офисах Facebook, Google, Apple. Всё, что мы хотели увидеть, как архитекторы, мы увидели.

Но в итоге я начал замечать спад, шведы начали строить много, а цены оставались высокими и люди не могли позволить купить себе жильё. Многие проекты просто стали откладывать на потом. Поэтому нам приходилось переходить на более мелкие проекты, что для меня не было так интересно.

Я проработал в шведском архитектурном бюро всего два с половиной года, и уже 2-3 здания, спроектированных лично мной, уже построили».

«Мы поняли для себя, что Швеция не последний опыт. Есть какая-то ностальгия туда вернуться, есть какие-то друзья, свой круг общения, связи. Но мы смотрим иначе на вещи, хотим получить какой-то другой опыт, потому что жизнь одна.

И да, это был очень интересный опыт».

«В той же Швеции, Германии есть принцип, что нужно больше планировать, чем работать. Чем больше ты планируешь, тем меньше тебе придётся работать.

Шведы сами шутят, что они очень ленивые, поэтому им очень много всего надо планировать, чтобы меньше работать. Искать короткие пути. У нас наоборот, мы сразу начинаем работать, без того, чтобы как-то даже обсудить проблему, думая, что у нас голове есть ответы на все вопросы.

На самом деле это не так. Идей должно быть много, должны быть какие-то дебаты, обсуждения, планирование. Значит заграницей что-то делают лучше, чем мы, потому что живут они явно лучше».

«У нас все, что делает государство – это на базе низкой цены. Соответственно, речь о качестве не идёт. Там идёт речь о каких-то мелких бюджетах, которые просто надо как-то использовать. Это неправильно. Даже сейчас мы видим, что, если не подходить ответственно к вопросу той же ливневой канализации, то нас будет затапливать и ливень будет рушить наш город снова и снова».

«Я даже рад, что молодые люди уезжают. Многие студенты после наших вузов мало что успели увидеть за свою жизнь.

В принципе, я приветствую то, что они хотят уехать и увидеть мир. Это нормальное явление, если есть такая возможность, почему бы и нет? Смотрите, восхищайтесь, набирайтесь опыта, возвращайтесь, если хотите, если не хотите – не возвращайтесь. Каждый волен делать всё, что ему угодно».

«У нас, к сожалению, нет такого термина, как социальная ответственность. Для нас это в новинку.

В Швеции все люди социально ответственные в том смысле, что каждый на своей должности что-то делает не только для себя, но и для окружающих. Мы, наверное, не научились этому: что-то отдавать, что-то просто сделать очень хорошо, иногда даже это важно.

Где-то отдаешь больше, чем получаешь, но это правильно. Все должны понимать, что в жизни должен быть определённый баланс. Ты не можешь только брать.

У нас сейчас все пытаются строить на малых участках многоэтажки. Чтобы больше продать квартир. Их не интересует к чему это приведёт. Если люди будут более ответственно подходить и понимать, что не в этом счастье, тогда, может быть, мы начнём и строить по-другому. Наверное так».

«Мне во всём помогает терпение. Хорошее происходит с теми, кто умеет ждать. А ещё, это помогает мне спокойно стоять в пробках».