История Кишинёва: Здание, из которого управляли Бессарабией
Квартал, который сейчас занят исключительно зданием Театра Оперы и Балета “Мария Биешу” раньше выглядел как и большинство других старых кварталов города – он был застроен жилыми домами. Но это место Кишинёва особенно выделялось – его можно было назвать правительственным центром Бессарабии, потому как в данном квартале был расположен Губернаторский дом – здание, служившее бессарабским губернаторам резиденцией и местом работы.
Старинный особняк был построен в 1823-1825 гг для молдавского боярина Варфоломея и был известен как Дом Варфоломея. Но спустя некоторое время боярин был вынужден продать дом и самому переехать на другую улицу Кишинёва в здание поскромнее. Новые владельцы особняка стали сдавать его бессарабским губернаторам.
Губернаторский дом был расположен в самом центре Кишинёва на Александровской улице (нынешний бульвар Штефана чел Маре). С улицы он выглядел не очень внушительно, да и был скрыт он от посторонних взглядов густыми кронами деревьев.
На одной из ранних фотографиях Губернаторский дом назван “квартирой Государя Императора в 1876 году”. Речь идёт об российском императоре Александре II и, скорее всего, имеется в виду его визит в Кишинёв в апреле 1877 года, а не 1876, как указано в описании.
На этом снимке, сделанном в 1880-х гг фотографом П. М. Кондрацким, дом практически не виден – его скрывают деревья:
На другой фотографии, сделанной в то же время и тем же фотографом с колокольни лютеранской кирхи, что была расположена в соседнем квартале, мы уже можем видеть крышу Губернаторского дома:
Бессарабский губернатор Сергей Дмитриевич Урусов (1903-1904 гг) в своих “Записках” дал краткое описание дома и очень живо рассказал о том, как в нём происходили приёмы посетителей:
“Казенного дома для губернатора в городе не было, и он снимал, за 6,ооо руб. в год, старый, очень симпатичный дворянский дом, комнат в 15, в котором жил Император Александр II во время восточной войны. При доме был порядочный сад и флигель, в котором помещалась губернаторская канцелярия…
Прием просителей в Кишиневе – обряд в Великороссии неизвестный. Приемная моя обыкновенно наполнялась раза три-четыре в день так, что мне приходилось выходить к просителям через каждый час. Они говорили чуть не на десяти разных языках, из которых мне были знакомы не более двух. Великороссы, малороссы, поляки, евреи, турки, греки, армяне, болгары, немцы-колонисты, швейцарцы из села Шабо, какие-то гагаузы и, наконец, в огромном количестве, молдаване – совершенно ошеломляли меня первое время. Молдаване стояли на коленях, держа на головах прошения, и потихоньку бормотали свои просьбы, глядя в землю; евреи и, особенно, еврейки жестикулировали и наседали так, что приходилось от них пятиться. Всякий, подававший прошение, желал обясниться еще и на словах. Я обыкновенно давал каждому высказаться и затем отпускал его, для чего специально выучил несколько молдавских слов. В тех же сдучаях, когда дело представлялось мне более важным, я тут-же, среди просителей, находил переводчиков, и они прекрасно исполняли свою обязанность.
Такого рода приемы – очень тяжелое дело. Особенно сильно утомлялись нервы от полной невозможности судить об основательности жалоб. Жалобщики, особенно евреи, настолько всегда преувеличивали дело, уснащали его такими невероятными подробностями, что положительно невозможно было им вполне верить. Вместе с тем, они требовали почти всегда немедленных предварительных распоряжений. Выходило обыкновенно так, что один день – и все погибнет: семья, имущество и прочее. Поневоле приходилось отпускать просителей до справки, а на другой день они снова являлись, полагая, что я успел все узнать и могу распорядиться. Требовалось большое терпение и выдержка, чтобы разобраться в этой куче прошений, выделить спешные дела и следить за их ходом. Но особенно выводила меня из спокойного состояния привычка молдаван являться издалека, чтобы подать мне лично какую-нибудь кассационную жалобу, которой я даже рассматривать не мог, так как она просто подлежала передаче по почте губернскому присутствию. Кончалось, обыкновенно, тем, что такой проситель, кроме путевых расходов, тратил рублей пять на составление пустого прошения. Невероятно легко обирать молдаванина: он сам идет навстречу поборам и как будто доволен, когда ему удается вручить солидную сумму аферистам, караулящим его на всех углах.
Параллельно приему просителей, шел в кабинете прием докладчиков и посетителей. Официально прием кончался к 12-ти часам….”
В 1917 году ситуация в Империи и в Бессарабии кардинально изменилась. Затронуло это и описываемое здание. Бывший Губернаторский дом был занят Комитетом молдавских солдат и стал называться “Дворцом Свободы”.
В межвоенный период при румынской администрации здание не утратило своего значение, и теперь в нём стала располагаться военная комендатура Бессарабии.
Как уже упоминалось выше, дом с улицы выглядел менее внушительно, чем со двора. Фотография ниже подтверждает это:
Бывший Губернаторский дом не пережил Вторую Мировую Войну. Всё, что от него сохранилось – это несколько старых деревьев из его сада перед Театром Оперы и Балета. Однако и в наше время в непосредственной близости от места, где стоял дом, расположены главные правительственные здания страны – Парламент и Президентура с одной стороны, Правительство – с другой. Губернаторского дома уже нет, а центр силы остался.
