Пэт Кинселла (Pat Kinsella), журналист американского телеканала CNN, на днях посетил Молдову и Приднестровье. В своем материале, который он назвал “Молдова: и я там был, вина Путина… нет, не пил — лицезрел!”, репортер поделился своими впечатлениями от увиденного.

Вина президента РФ Владимира Путина в криковских подвалах

Судя по пыли на этикетке, эту бутылку не трогали много лет, но на ощупь она довольно тёплая.

А может, у меня просто ладони вспотели от волнения: ведь это — как мне только что объяснили — часть винной коллекции, принадлежащей президенту России Владимиру Путину.

Перед моим внутренним взором медленно проплывает образ коренастого дзюдоиста с голой грудью, грозно вопрошающего, что это я тут делаю с его богатством?

Наваждение, впрочем, длится не долго.

У Путина есть дела поважнее, чем инспекция винных катакомб Молдовы.

Итак, я нахожусь в государственных винных подвалах Крикова, расположенных глубоко под землёй неподалёку от столицы республики — города Кишинева.

Вообще-то, моя паранойя не так уж безосновательна: говорят, что своё 50-летие Путин праздновал именно здесь.

Молдова, наименее посещаемая страна в Европе, отделена от северного колосса Украиной — хотя после недавнего присоединения Крыма Россия к ней существенно приблизилась.

И судьба этой маленькой республики, ситуация в которой чрезвычайно запутана, в значительной степени зависит от России.

В прошлом году, когда Россия прекратила импорт молдавского вина, якобы обнаружив в нём следы загрязнения, многие открыто заявили, что этот шаг явился на самом деле выражением недовольства по поводу расширения Европейского Союза.

Подземные подвалы Крикова

Вино — это кровь Молдовы

Сельская местность покрыта виноградниками, и Молдова производит одни из лучших вин в мире, хотя вы об этом вряд ли узнаете, глядя на полки магазинов во многих частях планеты.

Королева Великобритании Виктория была поклонницей особого сорта молдавского вина — Негру де Пуркарь.

Известняковый лабиринт

Известняковый лабиринт, в котором я сейчас стою, является одним из крупнейших винных погребов планеты.

Тоннели Крикова — это бесконечные коридоры, заполненные стеллажами с винными бутылками, простирающиеся на расстояние от 60 до 120 километров (сведения варьируются в зависимости от источника).

Они настолько огромны, что я объезжаю их на микроавтобусе.

Океаны великолепного белого искристого производятся в этом подземном винном городе по знаменитой методе Дом Пьер Периньона (Dom Pierre Perignon). Здешние условия идеально подходят для хранения всех сортов шампанских вин.

Путин не единственная знаменитость, чья коллекция вин хранится именно здесь.

Я высмотрел коллекцию, помеченную как принадлежащую канцлеру Германии Ангеле Меркель.

Рядом находится бесценная группа бутылок из коллекции Германа Геринга, среди которых выделяется еврейское десертное вино 1902 года.

Этот тайный клад нацистского лидера был вызволен Красной Армией в конце Второй мировой войны и привезен сюда.

Молдову посещают всего несколько тысяч туристов в год, и большинство из них — ради Крикова.

Там побывали многие прославленные гости — в том числе первый советский космонавт Юрий Гагарин, чей дегустационный тур продолжался два дня.

Океаны великолепного белого искристого

Туризму пока не удаётся удерживать экономику страны на плаву, а вот винная промышленность с этим могла бы справиться — именно поэтому российское эмбарго вызывает такую озабоченность.

Возможно, коммерчески Молдова по-прежнему зависит от России, но во всех остальных отношениях её больше тянет на запад, к Румынии.

Молдова входила в состав Румынии в течение нескольких десятилетий в первой половине 20-го века. Народы этих стран говорят на одном языке.

Москва выступает против воссоединения, предпочитая кроткую и слабую Молдову у своего порога большой, нахальной Румынии, тесно связанной с Европейским Союзом.

Приднестровье

Культурно-политический армрестлинг

Моя следующая остановка — Приднестровье, восточный регион Молдовы, зажатый между рекой Днестр и границей с Украиной. Здесь культурно-политическая ситуация становится год от года всё сложнее и сложнее.

Пересечение границ редко доставляет удовольствие, но пограничный чиновник в мрачной избе на воображаемой линии между Молдовой и Приднестровьем — это вообще нечто неподдающееся описанию! Наконец, однако, он заканчивает процесс проверки моих документов, ставит все нужные печати и штампы, и я попадаю туда…

Куда именно “туда” — и является, собственно говоря, основным предметом спора.

Приднестровье считается “государством” только в своих собственных глазах — ни одна страна мира официально его не признаёт.

При всей её вычурной театральности, пограничная процедура, которую мне только что довелось пройти, геополитически бессмысленна: я как был, так и остаюсь в Молдове.

В культурном отношении, однако, здесь всё иное: латиницы на вывесках и указателях больше нет — ты на славянской почве, дружок.

Многие приднестровцы говорят только на русском и столицей своею считают Москву, а не Кишинев.

Сейчас, когда несколько регионов Украины проголосовали за присоединение к России, некоторые местные жители надеются, что Приднестровье станет следующим в списке пожеланий Путина.

Приднестровье: окольные пути

Да уж, независимость свою они стараются подчеркнуть, чем только могут.

У них есть собственная армия и валюта, твёрже которой не сыщется нигде на планете.

Местная команда Футбольный Клуб “Шериф” (созданная агентом КГБ и спонсируемая сетью супермаркетов) считает себя национальной сборной.

В обстановке этого трагикомического позёрства совершенно нормальной явилась для меня встреча лицом к лицу с бароном Мюнхгаузеном во время посещения старинной бендерской крепости Тигина, расположенной на берегу реки Днестр.

Барон — немецкий дворянин в реальной жизни, ставший впоследствии капитаном российской армии — был известен своими небылицами задолго до того, как кинорежиссёр Терри Гиллиам (Terry Gilliam) увековечил его на пленке в 1988 году.

Известный вруль Мюнхгаузен однажды заявил, что летал над Тигиной верхом на ядре во время битвы с турками.

В ознаменование его богатого воображения он был помещён в виде статуи в непосредственной близости от стен пресловутой крепости рядом с тем самым ядром.

Что менее забавно — в этой крепости, построенной в 15-м веке, также имеется отвратительная камера пыток, чьи толстые стены должно быть впитали крики многих несчастных в то время, как сама она переходила из рук в руки в стычках между Российской и Османской империями.

Я был рад убраться оттуда восвояси и вновь вдохнуть свежего воздуха на пути через Днестр, наслаждаясь пасторальными видами сельских угодий, украшающих и Молдову, и Приднестровье, где люди до сих пор сохраняют уклад жизни, в основном забытый в других уголках Европы.

Монахи-виноделы

Подъезжаем к монастырю Ноул Нямц, закрытому советами в 1962 году и преобразованному в больницу.

Монахи вернулись туда незадолго до того, как Молдова обрела независимость в 1991 году. С тех самых пор в промежутках между молитвами они были заняты производством бочкового вина.

Отсюда, с самой верхней площадки высочайшей в районе колокольни, я любуюсь окружающими долинами, где ослики тянут повозки со свежими овощами вдоль полей и виноградников, и люди собираются вокруг колодцев на перекрестках просёлочных дорог.

Меня знакомит с окрестностями харизматичный монах Алексий.

Он рассказывает, что власти велели обрезать колокольные веревки в звоннице, но когда они попытались снести одно из распятий с помощью трактора, оно упало и убило водителя, после чего они поспешили убраться оттуда.

Мой тур заканчивается в винном погребке, где мы пробуем бокал красного прямо из бочки.

Приднестровье, впрочем, более знаменито своим сказочно гладким бренди, который производят в столице региона Тирасполе на ликёро-водочном заводе, известном своей торговой маркой KVINT.

В Тирасполе я решил приобрести бутылку этого коньяка, а также посмотреть достопримечательности. Моему взору предстал весьма эксцентричный город с отчетливой аурой Советской эпохи.

Вооружённые охранники запрещали мне фотографировать официальные здания.

В отсутствие детских площадок малыши карабкались на списанные российские танки, возведённые на пьедесталы и торжественно припаркованные в общественных местах.

Сжимая в руке свой KVINT, я стою на улице под строгим взглядом одной из нескольких статуй Ленина.

Я смотрю вперёд-то бишь назад. Эта бутылка, в отличие от тех, в стояке Путина, моя: заплатил и купил!

Автор: Пэт Кинселла (Pat Kinsella). Фотографии автора. Перевод Александра Фрадиса.

Источники: CNN, allmoldova