26 апреля годовщина со дня аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году. В ликвидации последствий  этой страшной аварии  участвовали около трех тысяч наших соотечественников. До наших дней не дожил каждый шестой.

Это письмо Игоря Руссу пришло на конкурс «Семейное фото» в газету “Труд”.

«Порой приходится слышать, что мы не знали, куда едем. Не буду говорить за остальных, но мы знали – и куда, и зачем. Никто нас не уговаривал и не обманывал, просто сказали, что случилась большая беда, требуется помощь. Беда страны стала бедой каждого. Время было другое, люди другие. Слова «долг», «честь», «родина» что-то значили.
Ликвидаторы из Молдовы служили в составе 262-го Отдельного механизированного полка гражданской обороны Краснознаменного Одесского военного округа, развернутого вблизи поселка Старые Соколы, это внутри 30-километровой зоны.

«Молдаван» в Чернобыле уважали. Помню, нашу партию привезли в зону. Начальник штаба полка обрисовал обстановку и поинтересовался, есть ли вопросы? Из строя спросили: «Молдаване есть?». «А куда мы без молдаван», – ответил начштаба.
Призванных из запаса в Чернобыле называли «партизанами». «Партизаны» из Молдовы участвовали в работах на кровле III энергоблока, которая оказалась наиболее загрязненной из-за осколков реакторного топлива и графита. Радиационный фон местами достигал тысяч рентген в час – скажу лишь, что естественный фон измеряется в микрорентгенах. Участвовали наши и в очистке территории станции от радиоактивных материалов, в дезактивации дорог и населенных пунктов, в захоронении радиоактивного «мусора»…
Могильники были вблизи станции – громадные котлованы глубиной до 20 метров, а то и больше. «Мусором» считалось все, что «светило» – машины, которые нельзя было отмыть, остатки «рыжего леса», по которому прошел радиоактивный след, верхний слой почвы… Автомобили, среди которых были новенькие «Лады» и «Волги», подгоняли к краю котлована, а потом карьерный бульдозер «Бурятия» с лопатой в три человеческих роста сталкивал их вниз. Неподалеку стоял его японский «коллега» – вышедший из строя радиоуправляемый «Комацу» таких же внушительных размеров.

В зону стянули подразделения гражданской обороны и химической защиты практически со всех военных округов Советского Союза. Зона напоминала пчелиный улей. По дорогам постоянно двигались большегрузные самосвалы, поливальные машины, грузовики с солдатами, БТРы с освинцованными днищами…
Большинство ликвидаторов набрали дозы, превышавшие установленные минздравом предельно допустимые: учет часто велся «строго на глаз», индивидуальные дозиметры были не у всех. Все это впоследствии сказалось на здоровье.
Радиация – штука коварная, ее не чувствуешь, не видишь, не слышишь, пока не оказывается слишком поздно. Не выдерживала даже техника. Как-то погиб летчик, прошедший Афганистан и умевший зависать почти неподвижно – его вертолет буквально развалился в воздухе и упал в кратер: из-за высокого уровня радиации отказало управление.
На крыше III энергоблока рабочая смена длилась 15-20 секунд, максимум – минуту. Предельно допустимую дозу можно было набрать за 2-3 выхода. Потом месяц-два работали в более «комфортных» условиях, после этого – домой. Независимо от того, в какой части ты служил, в какой должности и звании, «через крышу» проходили практически все – даже писари, банщики и командирские водители.

Оплата труда ликвидатора зависела от зоны, где он работал. В 0 зоне – два оклада, в 1-й – три, во 2-й четыре и в 3-й пять. Кадровые военные получали наличные, «партизанам» давали справки, по которым они получали деньги по месту основной работы. Выходило от 1,5 тыс. рублей. Много? Зарплата у меня тогда была 160 рублей. Больше всего платили за кровлю III энергоблока. Некоторые, стремясь заработать, занижали свои дозы облучения, но таких было не много.
Новичкам сразу объясняли, чего делать, чтобы уберечь себя. Нам рассказывали, как водитель самосвала из «партизан» подобрал парашют – их использовали для сброса на реактор сыпучих материалов. Решив, что в хозяйстве все пригодится, он спрятал парашют за спинку сиденья. Через пару дней – острая лучевая болезнь, до госпиталя не довезли. Другой «партизан» во время дезактивации «прихватил» портсигар «светивший немерено». Положил в карман брюк. Вскоре началась гангрена, ногу ампутировали. Эти «страшилки» нас повеселили, но когда нам раздали по половинке школьной тетради, куда требовалось записать данные близких – чтобы знать, куда сообщать в случае чего, стало не до смеха.
Всего в ликвидации последствий аварии в 1986-1987 году участвовали 292 тыс. человек, из которых 22 тыс. уже умерли, 500 умерших – наши, «молдаване».

26 апреля 1986 года в 1:23 минуты на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС при плановой его остановке и проведении испытания произошел взрыв и пожар. Эта авария стала самой крупной за всю историю атомной энергетики техногенной катастрофой. Была разрушена активная зона реактора типа РБМК. Так называемая “активная стадия” аварии продолжалась 10 суток.

По данным экспертов, в результате аварии на Чернобыльской АЭС суммарный выброс радиоактивных материалов составил около 50 миллионов кюри, что равнозначно последствиям взрыва 500 атомных бомб, сброшенных в 1945 году на Хиросиму. Радиоактивному загрязнению подверглось 155 тысяч квадратных километров территории бывшего СССР с населением 6 миллионов 945 тысяч человек. До сих пор в загрязненных радиацией регионах проживают 5 миллионов человек.

В день аварии большие дозы облучения получили примерно 600 человек из числа персонала, находящегося на площадке АЭС, а 134 из них подверглись особо значительному облучению. В течение нескольких месяцев после аварии 28 человек погибли от лучевой болезни.

Высокие дозы радиации получили и 600 тысяч ликвидаторов, прибывших со всего бывшего СССР и принимавших участие в тушении пожаров и расчистке.

Выбросы радиоактивных элементов на ЧАЭС прекратились только после сооружения в ноябре 1986 года объекта “Укрытия”. С тех пор четвертый энергоблок находится под саркофагом, под куполом которого хранится около 180 тонн слабообогащенного урана-235, 70 тысяч тонн радиоактивного металла, бетона и стеклообразной массы, а также 35 тонн радиоактивной пыли с общей активностью более 2 миллионов кюри.

В октябре-ноябре 1986 года были вновь введены в эксплуатацию первый и второй блоки станции, в декабре 1987 года — третий блок. С декабря 1996 года на ЧАЭС функционировал только третий реактор, который периодически выводился в плановый ремонт.

15 декабря 2000 года президент Украины Леонид Кучма дал команду на окончательное отключение третьего энергоблока станции, после чего выработка электроэнергии на Чернобыльской АЭС была полностью остановлена. Начались работы по окончательному закрытию станции.

Срок гарантированной эксплуатации саркофага “Укрытие” над четвертым энергоблоком был рассчитан до 2006 года, поэтому уже в 1998 году международное сообщество объединило усилия вокруг плана мероприятий по превращению этого объекта в экологически безопасную систему. 26 западных стран-доноров и Европейский союз согласились выделить на это 768 миллионов долларов. Стороны сошлись на необходимости строительства над старым саркофагом нового — “Укрытие-2”.

В январе 2009 года Верховная Рада Украины приняла закон об общегосударственной программе снятия с эксплуатации Чернобыльской АЭС и превращения объекта “Укрытие” в экологически безопасную систему. Закон вступил в силу с 1 января 2010 года. Полностью Чернобыльская АЭС должна быть ликвидирована к 2065 году. Общая стоимость работ по преобразованию ЧАЭС в экологически безопасную систему оценивается примерно в 1,3 миллиарда долларов.

источник:  trud7