Этот спецпроект мы сделали при поддержке Hennessy. На протяжении 11 лет бренд каждый год выпускает лимитированную серию Hennessy Very Special, визуал для которой создает приглашенный современный художник.

В этот раз лицом серии стала южноафриканская художница и перформер Faith XLVII. Не получив классическое художественное образование, благодаря живому интересу, упорству и бесстрашию в работе над сложными темами в смешанных техниках, она стала одной из самых известных художниц южноафриканского происхождения.

Героини нашего проекта родились в Молдове, но продолжают менять мир далеко за его пределами, они что знают, чего хотят, не боятся экспериментировать и просто быть собой. Они как никто разделяют философию Hennessy: успех – это не данность, он приходит через преодоление себя, раскрытие потенциала и воспитание чувства баланса в жизни. Не важно, какой у тебя бэкграунд на старте, важно, чего ты можешь достигнуть, раскрыв себя миру.

Лимитированную версию с дизайном от Faith XLVII можно приобрести перейдя по ссылке тут.

- Агентство в Лондоне – это, наверняка, очень дорого. Какой бюджет вы готовы потратить на маркетинг?

Из-за того, что мы каждый месяц работаем с продвижением на мировом уровне, то в бюджет добавляется и стоимость вещи. Мы же отсылаем подарки за свой счёт. Выходит что-то около 10 тысяч евро. Но это без агентства. Если ещё и оно будет, добавь к цене примерно столько же. В самом начале мы не знали, что нужно будет столько вещей. Агентство звонило и говорило: «Вот есть стилист ХХХ, завтра у неё примерка, надо прислать вот это, это и это». И ты не знаешь, когда тебе всё вернут, потому что звёзды берут в аренду – фотографируют и возвращают. Иногда, если им нравится, они могут попросить оставить себе. Если они тегнут нас, это уже приятный сюрприз. Когда такое случается, это влияет на продажи. Бывает, что инфлюенсер, у которого миллион подписчиков, выкладывает сторис, отмечает в публикации, а продаж – ноль. Мы сами выбираем, с кем будем работать. Если завтра мне предложат одеть, например, Джей Ло, я скажу «нет», потому что она не подходит по типажу.

- Какая самая известная селебрити носила одежду вашего бренда, и ты этим гордишься?

Первыми самыми неожиданными были ангелы из Victoria's Secret – Жизель Оливейра и Сара Сампайо. Мы не знали, что Сара может быть в наших вещах, кто-то случайно нагуглил. Мы спросили у агентства «это вы отправляли?» Они сказали, да, но модель не ответила, наденет или нет.

Приятно было, когда Vogue Italy запостил наш костюм в их подборке нарядов на Новый год. Там было 15 известных брендов и рядом с ними Raquette.

- Ты готова заплатить какому-то инфлюенсеру, чтобы он надел твою вещь?

В 2021 году – уже готова, но ещё не знаю, стоит ли. Нам даже агентство советовало пока не платить. Если блогеры постят это, когда им нравится, тогда всё смотрится органично и работает по-другому. Если они пишут хештег «реклама», подписчики сразу будут пролистывать. Людям нравится что-то самим открывать, добывать. Как-то мне посчастливилось поработать на Fashion Week у одного дизайнера в качестве ассистента. Все байеры говорили – проблема нашей эры в том, что всё есть. Вопрос только в деньгах. Поэтому бесплатное партнёрство зачастую работает лучше, чем платное. Я слышала ещё, что можно заплатить инфлюенсеру, чтобы он на тебя подписался. Это тоже своего рода реклама. Всё продаётся.

- Сколько из ваших продаж составляют продажи на Farfetch и сколько прямые?

Наши прямые намного больше, они более прибыльные. Но, можно сказать, что 10% – Farfetch, 20% – локальные, наш магазин, а остальное приходится на сайт. Я считала и считаю до сих пор, что неправильно выращивать бренд только через интернет. Надо больше каналов. Люди должны знать, что они могут к тебе прийти не только потому, что ты в интернете, а потому что у тебя качественные вещи и классный дизайн.

- Что для тебя самое важное, на чём ты не готова экономить?

На ткани. У нас бывало, что кто-то копировал наши узнаваемые модели, но сразу можно было сказать, что это не Raquette, потому что эти люди здорово сэкономили на ткани. У нас было четыре метра на одно платье, не в пол, а по колено, миди. А они тратили полтора и вышло, что вышло.

- Сейчас очень активно поднимается вопрос о толерантности. У вас вещи, как правило, на худых девочек. Вы думали делать что-то для плюс-сайз моделей? Вам предъявляют претензии по этому поводу?

Да, это всегда было. Мы и так увеличили свою размерную линейку с XS до L, сейчас и XL делаем иногда. У нас поменялся крой, много вещей оверсайз. Я сама очень люблю мужскую одежду, свободную. Поэтому ношумного вещей своего мужа.

- Нет идей сделать мужскую коллекцию?

Я считаю, что каждый должен заниматься тем, в чём он хорош. Для каждой вещи есть свой специалист. Я не считаю себя специалистом мужской одежды, там другая технология при создании одежды. Я не смогу делать и то, и другое. Но я черпаю вдохновение именно из мужского силуэта.

- У тебя многими вещами занята голова, ты дизайнер, креативный директор. Можешь описать свой творческий процесс, с чего ты начинаешь?

Начинается с эскизов, легче начать с какого-то силуэта и его развивать. Есть эскизы, которые висят в архиве, и со временем я про них вспоминаю. Я считаю, что для того, чтобы сформировать свою ДНК, как бренд и дизайнер, ты должен использовать заново какой-то силуэт, который у тебя уже был. Можно его возродить, тогда где-то половина вещей следующей коллекции будет основана на том, что уже делал. Когда у тебя уже есть большая база лекал, рисунков, разработок, это не сложно. Я уже давно делаю больше эскизов, чем у меня по итогу попадёт в коллекцию. Мне не жалко креатива.
Затем подбираем ткань и тестируем её. Далее делаем лекала и отшиваем образец. Образец, если это что-то новое, тестируем, носим, стираем. Потом отшиваем коллекцию, снимаем лукбук и запускаем онлайн.

- О чём ты мечтаешь в своём творчестве?

На данный момент я не думаю о том, чтобы заняться чем-то другим, потому что я в Raquette ещё не всё сделала. Хочу, чтобы, когда меня и моей семьи не станет, вещь Raquette, которая у тебя в гардеробе, увеличилась в цене сразу в три или четыре раза. Чтобы это был какой-то культ. И я знаю, что мне для этого надо сделать, это годы работы. Я хочу поставить Молдову на карту моды, у нас много талантов.

Raquette — это современный бренд одежды, основанный в 2012 двумя сёстрами, Даной и Виолетт Басок. Этот бренд, родом из Молдовы, выбирают известные медийные личности и инфлуенсеры со всего мира, среди тех, кто носит одежду Raquette фэшн-директор Harper's bazaar Керри Пьерри и влиятельная фэшн-блогер Леони Ханне. О них писали в модных журналах Vogue, Harper's Bazaar, Elle, Glamour, Brides. Мы поговорили с Виолетт о том, почему это бренд не для всех, откуда появилась любовь к вещам и о популярности Raquette за границей.

- Расскажи, что у тебя происходило последние два года в творческом плане? Что изменилось?

За последние два года у нас много чего случилось. В первый год пандемии мы вышли на Farfetch. Это было для нас неожиданностью. Байеры предложили нам заполнить заявку, в марте мы её отправили и в ноябре нам сказали, что для нашего бренда открыли 400(!) позиций.

Для нас важна тема устойчивости бренда. Сейчас мы работаем с тканью из целлюлозного волокна, редко, когда используем пластиковые или металлические пуговицы. Как правило они из ракушки или corozo – материал, который получают из плодов пальмы. И то, и другое eco-friendly. Мы хотим начать работать с EcoVero – это ткань, которая представляет собой экологичную вискозу с низким уровнем воздействия на окружающую среду.

- Сколько вещей в коллекциях Raquette сейчас и сколько было, когда начинали?

Мы считаем себя нишевым брендом, не хотим, чтобы было «всё для всех».
Мы позиционируем себя как "upper contemporary brand". В самой первой нашей коллекции было 12 вещей, сейчас около 45. Мы не делаем праздничных коллекций, вроде новогодних. Мы делаем две основные коллекции в год, наша философия – «меньше, но лучше».

Есть вещи, которые с вероятностью не в 100%, а в 150% – не продадутся, но я всё равно их делаю. Нас так учили, что есть какой-то процент некоммерческих, более концептуальных вещей. Хотя у нас есть зелёный пиджак с вырезами и аксессуарами разными. Я думала его только блогеры будут носить, а в итоге он стал очень хорошо продаваться.

Мы стараемся, чтобы наши клиенты покупали осознанно. И у нас никогда нет скидок. Из-за того, что мы сами производим, мы хорошо контролируем сток, у нас нет перепроизводства. Раньше мы делали Black Friday, девушки очень ждали этого. Сейчас такого нет, можем подарки делать какие-то или как-то по-другому порадовать или удивить наших лояльных клиентов. Скидки мотивируют тебя тратить больше на вещи, которые тебе в итоге не очень-то и нужны. А мы не за это. Мы за то, чтобы покупали, что надо и, когда надо.

У меня есть знакомая, которая звонит и спрашивает: «можно к тебе прийти и выбрать что-то, чего нет у всего Кишинёва?» У нас давно уже нет такого, но было время, когда весь Кишинёв ходил в наших вещах бестселлерах. Я с тех пор сделала вывод, что не должна выпускать больше определённого количества вещей на такой маленький рынок. Глобально можно пошить 200 или 500 таких же платьев, а в Кишинёве мы ограничиваем количество доступных вещей.

- Есть какая-то вещь, благодаря которой вы стали известным брендом?

Это не один продукт, есть несколько категорий. Здесь, как ни странно, считают, что Raquette – это платья. А за границей лучше всего покупают бюстье и костюмы. У нас очень хороший крой, дизайн и ткань. Есть модель, которую очень полюбили многие из мира моды - ассиметричный топ-бюстье. Костюмы часто покупают, особенно пиджаки с какими-то вырезами на спине. Популярны тренчи японского оверсайз силуэта. У нас есть блузка с огромным бантом, он съёмный. И вот эту съёмную фишку я ни у кого не видела, это моя мама придумала. Эту блузку очень любят клиенты. Мама рада, что я использую её в коллекции.

- Ты единственный дизайнер марки или привлекаешь ещё кого-то к работе?

Я одна работаю. Советуюсь иногда с мамой, она по профессии модельер-технолог. У неё очень хороший вкус, я доверяю ей. Она всегда поможет правильным советом. Даже если я её не послушаю, потом всё равно вспомню. Она жёсткая и всегда нас с сестрой учила – лучше, вещь будет одна, но ты будешь выглядеть великолепно и ощущать себя комфортно в ней.

Вся эта история началась с детства. Я брала мамину одежду. Она была у меня модницей, тщательно следила за вещами, поэтому они хорошо сохранились, и я могла носить их в школу. Поэтому я очень люблю винтаж.

Когда появился Raquette, единственным бэкграундом было то, чему меня научила мама. Всё от неё. У меня два факультета – юридический и экономический. Я училась параллельно. Потом, когда дело начало развиваться, я поехала учиться в Милан, но это был короткий курс за год, который тебе дают интенсивно, пары были с 7 утра до 8 вечера. Но хорошо, что я поехала после того, как уже получила тут образование. У меня был определённый бизнес бэкграунд. К сожалению, тут не готовят студентов в креативном плане, дают всё по учебнику.

- Кто у вас занимается маркетингом?

У нас своя крутая команда, ею руководит Дана (сестра), и параллельно работаем с агентством в Лондоне. Мы с ними работаем, когда нам надо что-то более агрессивно продвинуть. У нас была стратегия, например, берём один топ, который многим нравится и его легко сочетать, и продвигаем только его. Если я думаю, что в этом сезоне хочу сделать акцент больше на костюмы или на пальто, или на платья, тогда меняем стратегию. Но в последнее время мы начали это делать сами, потому что формируем личные отношения с инфлюенсерами и стилистами.

- Опиши свой креативный процесс, как ты начинаешь работать над творческим проектом?

Всё начинается с поверхности, если она мне нравится, то дальше всё происходит само собой. Голова не думает – руки делают. Я вдохновляюсь от стен и поверхности, так было всегда. Есть куча стен в городе, которые меня очень сильно вдохновляют по расположению, масштабу. Какие-то я уже нарисовала, какие-то у меня ещё в списке. Дальше всё достаточно банально. Делаю эскиз, а иногда он просто выстреливает у меня в голове, тогда я закупаю краску и делаю его сразу на стене. По времени всё зависит от многих факторов. Могу два-три дня рисовать холст или шесть дней делать восьмиэтажное здание во Франции. Масштабы несравнимы друг с другом, тем не менее, и на одно уходит много времени, и на другое. Всё зависит от эскиза, поверхности, условий, которые у меня есть. В среднем около недели, если достаточно большой проект. Но это непосредственно работа у самой стены, а подготовка к этому занимает ещё кучу времени.

- Что или кто тебя вдохновляет?

Я вдохновляюсь миром, который над нами: вселенной, космосом, всем, что неизвестно до сих пор. Это, в принципе, читается и по моим работам. Из-за того, что я сейчас переживаю переломный момент, у меня меняется абсолютно всё. Меня уже не вдохновляет чужое творчество. Я даже не воспринимаю своё творчество, как творчество. Это – выплеск энергии.

- Как ты пришла к своему стилю? С чего начинала, что менялось?

Изначально это всё было чисто из-за любви к хип-хоп культуре, одним из элементов которой является граффити. Я очень долгое время развивалась в этом направлении и искала себя в граффити шрифтах. В 2017 году я решила попробовать каллиграфию и пошла на курсы. Мне хотелось понять лучше буквы, их строение. Тут же у меня появился какой-то коммерческий заказ. Ребята очень хотели, чтобы я нарисовала каллиграфию на стене. У них было пять стен и, если посмотреть в хронологическом порядке от первой к пятой, можно увидеть, как развился мой стиль буквально за две недели. Я шесть лет шла к этому моменту абсолютно другим путём и тут за две недели развилось то, о чём я даже никогда не думала. Если посмотреть, на первой стене была просто каллиграфия, на второй уже игралась со светотенью, на третей появились разные цвета, на четвёртой уже планеты и пятая стена была уже в таком стиле, какой есть сейчас. Он меня сам нашёл.

- Какую из своих работ ты бы назвала значимой?

Одна из моих самых любимых стен находится в Кишинёве на бульваре Виеру. Это была моя первая стенка, которую я сделала легально в 2012 году. Там большими буквами был написан мой псевдоним и нарисована розовая сакура. После этой работы меня начали узнавать в городе, всё завертелось, у меня появилась работа в этом направлении. Не так давно, года два-три назад, я её переделала, сделала в своём 3D стиле. Наверное, это моя самая значимая стенка, до сих пор её очень люблю, ухаживаю за ней, постоянно наблюдаю, что там происходит. Хоть это далеко не самая большая и масштабная моя работа, но именно эта стенка дала большой толчок. Я около полугода потратила на то, чтобы мне дали разрешение. Вся эта ситуация, когда ты долго идёшь к своей цели и потом она ещё хорошо окупается, дала мне понять лишний раз, что нужно просто идти напролом и не слушать никого.

- О чём ты мечтаешь в творчестве?

У меня сейчас большое желание уйти как можно глубже в себя в этом плане. Не знаю, как это объяснить. Моё творчество всегда было для меня. Не могу сказать, что я рисую для того, чтобы в городе было красиво или, чтобы всем нравилось. В Молдове мой стиль не особо понимается и принимается, в отличие от зарубежных стран. Когда я рисовала на улице мне говорили, что это «дорога в ад, чёрная дыра, зачем ты это делаешь, могла бы нарисовать что-то цветное, какие-то цветочки, чтобы было приятно». Я никогда не слушала вот такое мнение, потому что я делала то, что мне хотелось. И для меня это было важно, это и есть мой выплеск энергии. Я никогда не позиционировала себя, как художник, который делает это для мира. Я, в первую очередь, делала для себя, потому что я не могла этого не делать.

Молдавская стрит-арт художница Инна Желяскова, известная под псевдонимом Izzy Izvne успешно представляет Молдову на различных международных конкурсах граффити. Начиная с нелегального граффити, Izzy Izvne стала одним из самых узнаваемых стрит-арт художников в Молдове и за рубежом. Ее работы можно встретить в Гренобле (Франция), Эйндховене (Нидерланды), в Бакэу и Бухаресте (Румыния), Антип (Франция). Мы поговорили с Izzy о том, как она пришла к своему стилю, что сейчас у неё происходит в творческом плане и, какими социальными проектами занимается её организация Urban Spirit Family.

- Расскажи, что у тебя происходит в творческом плане? Что изменилось за последние год-два?

На данный момент я переживаю какие-то большие изменения в своём творчестве, о которых я пока не могу рассказать, потому что сама ещё не понимаю, что происходит. За последние два года, как раз в период пандемии, мир немного утих и было больше возможностей посидеть, подумать о том, чего я хочу от жизни. Я пришла ко всему тому, чего я хотела последние 10 лет. И я понимаю, что я не хочу уже оставаться вот «тут». Мне нужно что-то поменять абсолютно в другую сторону. Не могу банально ответить, что «всё хорошо, движемся, участвовала там и там». Если же говорить о том, что я делала в этот период, то основная движуха была в ноябре.

Я участвовала в международном Мурал фестивале «Coul'Heures D'Automne» во Франции городе Антип. Делала там две стеночки, работали в общей сложности около недели. Мы попали в трудный период, были дожди и разные технические сложности, поэтому заняло немного больше времени, чем планировалось изначально. И выставляла три свои работы на выставке «Female Urban Art», посвящённой творчеству 12 художниц со всего мира. Она должна была быть ещё в январе этого года, но из-за ковида её перенесли.

- Над какими проектами ты работаешь?

Зима всегда такой период, когда я заканчиваю проекты, которые были до этого. Идёт подготовка к тому, что будет в следующем году. Но об этом я пока не могу говорить, потому что ещё не сделала ничего. Кроме того, были проекты, которые делали с моей организацией Urban Spirit Family. У нас очень плотная работа была в этом году, проводили много граффити мастер-классов для детей по всей Молдове.
Были в самых разных городах и сёлах, даже там, где не все дети имеют интернет и телефоны. Сделали несколько муралов по теме прав человека в Кишинёве, организовали Summercamp для детей: были в Кагуле, Унгенах, Бельцах. Основная работа в этом году была нацелена на развитие этой субкультуры среди детей и молодёжи по всей Молдове, а не только в Кишинёве, где у них уже есть возможность купить краску и залезть в интернет посмотреть, как делается граффити. Нам хотелось поработать с детьми, у которых нет таких возможностей, с которыми никто не занимается чем-то интересным. Они ходят в школу, потом работают с родителями, помогают им по дому и в огороде, а делать что-то творческое для себя они не могут. Всё это было в сотрудничестве с организацией UN Women. Urban Spirit Family работает с 2016 года и изначально мы планировали проводить какие-то фестивали, мероприятия для людей, которые уже в этой культуре. Но благодаря пандемии, мы не могли этого делать, поэтому решили двигаться дальше в таком направлении, распространять культуру как-то точечно. За последние два года чувствую, что сделала для этой культуры и молодёжи в Молдове намного больше, чем я делала когда-либо. Конечно, сложный период с этой пандемией, нам всем пришлось перестраиваться, но я чувствую большой подъём сил в этом плане.

- Что вообще тебя вдохновляет и заставляет продолжать творить?

Благодаря новым знаниям полученных во время учебы я научилась анализировать привычные процессы, которые происходят у меня в работе на творческими проектами. И в принципе, я четко вижу некоторую сформировавшуюся у меня структуру. Стартовая точка всего - это глубокое погружение и рефлексия. На этом этапе я неосознанно становлюсь коллекционером своих ощущений, ищу метафоры и интерпретирую личный опыт через фотографию. Дальше в какой-то момент я максимально дистанцируюсь. Следующим естественным шагом становится поиск единомышленников, с которыми можно было предоставить проекту новый виток развития, развернуть возможно под другим углом, или наоборот усилить уже имеющийся взгляд. Меня многое вдохновляет в этом пути. Сам путь, возможность коллабораций и проживание "маленьких жизней" через оптику других людей, а также результат и отклик зрителей.

- Кто самый близкий тебе по духу художник и чему бы ты хотела у него научиться?

Датский современный художник Олафур Элиассон, работающий на стыке искусства и науки. Не осмелюсь сказать, что он близок мне по духу, так как заходить на поле науки я пока не помышляю. Но глубина и масштабность его работ невероятно впечатляет. Мне посчастливилось посетить выставки его проектов в Лондоне и Архусе. Это тот случай когда искусство цепляет тебя за все твои сенсорные рецепторы и просто так не отпустит. Эстетика, с которой реализуются научные исследования и не игнорирует социальные вопросы, характеризует его, как одного из самых значимых современных художников. Чего бы мне хотелось у него "взять"… наверное умение работать с огромными командами и умение реализовывать самые немыслимые идеи.

- О чём ты мечтаешь в творчестве?

Если говорить о чем-то насущном и понятном, то я бы хотела научиться работать с системой грантов для реализации задуманных проектов и выйти на новый уровень. Быть представленной в музейных институциях и выставлять свои проекты в рамках значимых арт-биеннале. Это можно считать некой вершиной для каждого художника. Но это такие зыбкие точки на какой-то общепринятой прямой художественной карьеры.

Из частного, секретного и про "помечтать в творчестве" - то это могла бы быть возможность проваливаться раз в полгода от всего важного и ежедневного в резиденцию в Исландии и переполняться там стихиями природной эстетикой.

Виктория фотографирует с 2007 года. Её работы получали премии на конкурсах и выставлялись на международных фестивалях. Среди заслуженных премий — гран-при на серьёзном европейском конкурсе Festimage и победа в конкурсе Canon. Виктория участвовала в местных и международных персональных и групповых выставках, среди которых и швейцарский фестиваль Verzasca Foto 2021. Виктория продолжает профессиональное образование в Московской школе фотографии и мультимедиа имени Родченко.

- Что в творческом плане с тобой происходит в последние два года?

Пандемия и локдаун изначально внесли некоторое замедление в ход событий последних лет. И очень удачно совпали с моим решением получить дополнительное образование продолжительностью в 2.5 года в области фотографии как искусства. Некоторое дистанцирование от фотографии как коммерческой работы и погружение в новые для меня теоретические, философские знания в области искусства расширило мои интересы и подход к работе с фотографией в целом. Как результат, я стала много экспериментировать с интересующими меня темами, пересобирала свое отношение к тем или иным волнующим вопросам через работу с фотографией. Я начала несколько проектов из точки персональных ощущений.

На данный момент тема телесности, к которой я обратилась с начала ковидного периода, стала центральной. Работы из моего проекта "Through Touch" были представлены на международном фото фестивале в Швейцарии, также он стал частью нового издания антологии румынской поэзии поколения 2000-х.

Параллельно с этим диалог тела художника и его творений можно было увидеть в моей серии снятой для нашего совместного мультимедийного проекта с Валентиной Аркади и Кареном Григоряном представленного в Арткоре в октябре.

- Над какими проектами ты работаешь сейчас?

В данный период времени у меня два проекта, которые обрели свое тело, уже взаимодействуют со зрителем тем или иным образом. Помимо темы важности прикосновений и взаимодействия между людьми, о которой говорила ранее, я работаю над проектом о родном городе, о его изменениях и моих ностальгических воспоминаниях. Я уже собрала его в небольшую авторскую фотокнигу, которая отзывается нотками грусти и нежности среди тех, кто как и я родился в Кишиневе и прожил свое детство в центральной его части. По планам с начала следующего года я буду работать над тем, чтоб напечатать тираж этой книги. Ну и в первой половине 2022 представить оба проекта в виде выставок в Кишиневе.

Мы разрабатываем их современный облик и функциональный интерьер, с использованием самых современных технологий и материалов в строительстве, сочетающий простоту, эргономику, изящество, оптические иллюзии и минимализм.

Недавно появилась тенденция использовать объемные фасады. Мы стали одними из первых сотрудничать с производителями объемных модулей для внешней отделки зданий. Это красиво, и технологично. Элементы модульной сборки интегрируются в сложный объёмный фасад и здание превращается в полноценный арт-объект.

- Можешь описать свой креативный процесс – как ты начинаешь работать над своим творческим проектом?

У меня нет запланированной схемы, я отдаюсь процессу и всё всегда меняется. Меня на плаву держат размышления о том, что я сделаю дальше, какой мне применить цвет, и что мне попробовать из новых приёмов. И, когда я заканчиваю работу, мне хочется вляпаться в какую-то новую историю.

В этом году я строила домик на Реуте, где большой перепад рельефа задал тон в архитектуре и благоустройстве. Рядом степь, горы, родник, косули бегают — очень красиво. Это дача с японским двориком. Я посадила камни, с учетом древних знаний, искала информацию в японских оригинальных текстах.

- Кто самый близкий тебе по духу художник?

По-разному. И художники античности, средневековья… я обнаружила интересное направление «Лиможская эмаль», из 20-х годов, конечно, Тамара де Лимпицка, и футуристы, и иконописцы, и из современных много интересных, например в последнее время слежу за Кристофером Хартманном.

- Что тебя вдохновляет?

Я очень люблю органическую архитектуру, живописность природных форм и функциональное наполнение, минимализм, хай-тек и бионику, например Райт, Калатрава, Ренцо Пиано, модернизм от Гауди.

Сегодня стал набирать силу новый стиль, вступающий в противостояние со всеми традиционными направлениями – деконструктивизм. В настоящий момент это один из самых модных и экспрессивных направлений в архитектуре, в числе его характерных черт – ломаные формы и линии, конструкции и даже визуальная агрессивность.

Лао Дзы сказал: «Для того, чтобы жить доброй жизнью, нет надобности знать о том, откуда ты явился и что будет на том свете. Думать нужно над тем чего хочет твоя Душа, а не твое тело!» Сейчас моя душа вдохновлена работой над загородным крошечным домиком, мне нравится подбирать материалы, для меня это живой процесс.

- Что тебе помогает сохранить свою энергию?

Я хочу проводить больше времени с землёй и на земле, чувствую, что она даёт мне дополнительные ресурсы внутренней энергии. Работа в мастерской, по воскресениям — лучший отдых для меня, хотя физически стоять у станка с вытянутой рукой 8-10 часов очень тяжело, тем не менее, когда я пишу – я прихожу домой человеком, поэтому могу обмазать своей энергией и своих детей.

Ирина Гречухина – молдавский архитектор и художник из Кишинёва. В 2007 году Ирина основала архитектурное бюро ZENDesign. За время работы компания Zen Design реализовала множество общественных и жилых проектов в Молдове, Румынии, Португалии, Китае. Вместе со своей командой Ирина завоевала несколько наград в области архитектуры и дизайна. В последнее время мы всё чаще слышим об Ирине, как о современной художнице. Мы поговорили о её самом главном проекте за прошедший год, о том, что её вдохновляет и помогает сохранять внутреннюю энергию.

- Как ты себя больше ощущаешь, как архитектор или художник?

Я подписала бы себя, как архитектор. В этом году нашему бюро ZEN Design будет 14 лет. А художником я была я с самого рождения, когда пачкала свои пеленки.

Но я считаю, что это неправильно - отделять одно от другого. В Средневековье архитектор был художником, а художник был архитектором. Очень много примеров, когда живописцам заказывали купола, порталы, интерьеры и фасады дворцов, храмов, костёлов и церквей. И наоборот, например мало кто знает, что великий архитектор Ле Корбюзье был так же и талантливым художником… Вот его цитата: «Рисуя, учишься видеть зарождение вещей. Ты видишь, как они развиваются, растут, испытывают метаморфозы, расцветают, цветут и умирают».

Всё то, что является основой для обучения живописца, является основой для обучения архитектора. Понятно, что есть какие-то отдельные специальные предметы, но в целом, композиция, рисунок, живопись, скульптура – всё проводится в том же формате, в каком проводится и для художников. Как сказала моя преподавательница в Техническом Университете Светлана Владленовна Олейник: «Архитектор – это человек с душой художника, но с умом инженера!».

- Расскажи, что у тебя происходило в творческом плане последние два года?

Наша мастерская более 14 лет занимается сложными архитектурными и дизайн проектами по всему миру от Китая до Европы. Мы хорошо понимаем, как реализовать идеи заказчика и девелопера с учетом новых направлений маркетинга в HoReCa, проектировать с учетом градостроительной политики и вектора развития современных трендов такого сложного и динамичного города, как Кишинев.

Если в самом начале нашей деятельности наиболее интересные решения были в проектировании интерьеров и архитектуры частного сектора, то сейчас происходит крен в область общественных зданий и сооружений в Кишинёве и Молдове.

Меняется и вкуc и требовательность заказчиков, сейчас активно идет реставрация и адаптация набережных, поддержание исторического фонда — это позитивный тренд, что меня как архитектора очень радует.

- Над каким самым важным проектом ты работала в этом году?

Сейчас в работе несколько больших архитектурных проектов общественных зданий.