- Ну, с возвращением в Кишинёв.

- Спасибо!

- А как часто вы вообще здесь бываете?

- В Кишинёве бываю каждые полгода. Я люблю здесь бывать. Особенно летом - к родителям на фрукты. Вырываться получается ненадолго - дня на 3-4. Ну и так сложилось, что в Москве близких друзей у меня нет – они оба здесь, в Кишинёве. Дружим мы со времён школы.

- Тогда же, когда вы и театром увлеклись?

- Да. Был такой лицей в Кишинёве - Studium. Там в старшей школе, после 9 класса, я начал увлекаться театральной историей. У нас в школе открылся театральный кружок, педагогом там был Сергей Александрович Тиранин, народный артист Молдовы. Прогуливая уроки, меня затащил в эту театральную студию мой одноклассник. В основном там были, конечно, девчонки, но в этом тоже был большой плюс.

Наверное, в большей степени моё первоначальное увлечение театром – это заслуга Тиранина. Я был стеснительным мальчиком, а он внушил в меня уверенность, причём в такой необычной для меня области. Я помню, Сергей Александрович дал мне прочесть стихотворение Пушкина и сказал, что у меня замечательные данные, хороший тембр голоса. Мне нужна была эта уверенность, потому что я был троечником, никакими успехами, кроме английского языка, не блистал. Мне нужна была точка опоры, нужно было почувствовать, что я могу пойти в каком-то направлении. И он мне это дал: он поверил в меня, и я раскрылся.

- И этой уверенности хватило, чтобы решиться поступать в Щукинское училище?

- Да. Тогда набор в Щуку проводился в том числе и в Кишинёве, но «стены» не помогли – я не поступил. В Щуке всегда ориентировались на нужные им типажи и характеры. В год моего поступления котировались высокие красивые мальчики. А я актер немного другого амплуа, более характерный. В общем, в приёмной комиссии сказали, что я не их типаж. Мне было, конечно, очень обидно, потому что мой преподаватель вселил в меня серьёзную уверенность - я думал, что сразу поступлю в любое училище, которое захочу. Когда услышал «нет», меня это очень осадило.

- Тем не менее вы решили не сдаваться так сразу.

Да, я поехал в Москву. Я знал, что многие именитые артисты поступали в театральные и со второго, и с третьего раза. Так было и в моём случае: поехав поступать в Москву, я поступил сразу же - в Институт современного искусства. Учитывая, что у меня молдавское гражданство, я сразу понимал, что не смогу поступить на бюджет. Во МХАТ я даже не совался, потому что обучение там стоило 5000$ в год, а мои родители не потянули бы такую стоимость. В моём же институте контракт был дешевле, но я рад, что учился именно там.

- Из Молдовы вы были единственным поступающим?

Да.

- Насколько тяжело и страшно было 18-летнему парню поехать одному в чужую страну за своей мечтой?

- Я по натуре мечтатель. Помню, перед отъездом у меня состоялся разговор с отцом, который в прошлом работал в полиции - такой очень прагматичный, конкретный, строгий человек. Папа мне тогда сказал: «Андрей, если хочешь, езжай, пробуй. Но ты же понимаешь, что ты никогда не будешь сниматься? Ты должен отдавать себе в этом отчёт. Ты ведь из Молдовы! Ты вообще знаешь кого-то отсюда, кто там пробился?». Очень забавно вспоминать его слова сейчас. Особенно учитывая, что я не перестал быть тем мечтателем, я до сих пор пробую - сейчас, например, хочу попробовать свои силы в Лос-Анджелесе.

Но даже когда я получил первый отказ, я ни на секунду не переставал верить в себя. Поэтому страха уезжать у меня не было, я был очень воодушевлен. Кстати, что касается профессиональной уверенности в своей гениальности, то тут всё иначе: актёры говорят, что на первый курс все приходят народными артистами, на втором становятся заслуженными, на третьем курсе - просто артистами, а на четвёртом - «дайте мне работу».

- И правда, очень маленький процент действительно пробивается в этой профессии.

- Насколько я знаю, только 25% выпускников идут дальше.

- Страшно было попасть в оставшиеся 75%?

- Очень страшно. Поэтому сразу после института я поступил на службу в театр. Тогда же я готовился стать отцом, поэтому денег нам вообще не хватало, приходилось подрабатывать почтальоном и монтировщиком в том же театре - собирал/разбирал декорации после своих же спектаклей. Было страшно, поэтому я хватался за любую работу, лишь бы остаться в профессии.

- А когда наступил момент, когда «всё, повезло»?

- Во время того самого периода постоянных подработок я попал на кастинг сериала «Универ», куда меня утвердили практически сразу. Причём кастинг был очень долгим: длился он около года, а большинство артистов, которых вы сегодня видите в сериале, утвердили в последние дни. В общем, тогда и повезло.

- А вы понимали, куда вписываетесь?

- На тот момент формат ситкомов был для нас очень новым, «Универ» был вторым после «Моей прекрасной няни». К этому формату многие относились очень скептически, и поэтому я не слишком стремился туда попасть. Даже придя на кастинг, я не особо настраивался, думал «пройду - значит, пройду, нет-нет». Я не пытался никому понравиться - ни Сене Слепакову, ни режиссёру, ни оператору. Я работал «на расслабоне», и меня внезапно утвердили.

- И каково это было?

- Обрадовали меня костюмеры, когда позвонили и спросили мои мерки. Мне ещё тогда ничего никто не сказал. Тогда же я решил, что пора все эти подработки бросать. В первый съёмочный день разнёс последнюю почту и прямо с почтовой тележкой приехал на съёмку. Честно говоря, я долго не понимал, насколько масштабный этот проект. Я отснялся в десяти пилотных сериях, думаю, ну здорово! Но когда мне предложили подписать контракт на 100 эпизодов, я понял, что меня ждёт долгая интересная работа.

- Спустя столько лет вы можете сказать, что, по-вашему, этот проект вам дал?

Много чего - это и моя боль, и моя радость. Вначале он мне дал уверенность в себе, близких людей, финансовое благополучие и, конечно, возможность творчески развиваться.

- Что чувствует, человек, когда под него пишут отдельный сериал?

- Большую ответственность. Вначале я очень переживал, но в итоге всё сложилось очень хорошо - сериал успешный, он нашёл своего зрителя. 4 года в прайм-тайм на одном из главных каналов говорят за себя. Это большая часть моей жизни. Я особенно это понимаю, когда подходят здоровые 20-летние парни и говорят, что они выросли на моём творчестве.

- Если каждый театральный актёр мечтает сыграть Гамлета, то каждый киноактёр желает попасть в Голливуд?

- Если не лукавить, думаю, что да. Это апогей, стереотипичный актерский успех.

-Тогда расскажите про ваши мечты относительно этого направления.

- Первый раз в Лос-Анджелес я попал 8 лет назад. Заплатил большую сумму и поехал в Голливуд на крутой воркшоп для актёров. Так я попал в совершенно новый для меня мир - США, Голливуд. Я понял, что всё это реально, вот оно - в 12 часах полёта. Но на тот момент я, наверное, не встретил правильных людей, тогда меня многие отговаривали от карьеры в Голливуде, убеждая, что я не должен отказываться от имеющихся российских проектов. Если бы я их тогда не послушал, то я бы уже, наверное, как-то продвинулся, выучил язык. А когда мне исполнилось 33, я понял, что надо развиваться в прямом смысле во всех направлениях, не бояться, рисковать и действовать. Так я снова решил отправиться в США и окончательно убедился, что мне нравится эта страна, мне интересно и, главное, я могу быть там интересным. К тому же на этот раз мне встретились правильные люди, которые меня поддержали.

Ведь действительно, Голливуд - то место, в котором никогда не поздно начинать, и не важно, сколько тебе лет - 16 или 60. Вот и мне в мои 33 захотелось бросить себе новый вызов. Легче, конечно, было бы остаться в России, продолжать сниматься в имеющихся проектах и жить спокойно и хорошо, но мне хочется большего, а главное - я могу.

- Звучит, как будто это слишком просто - взял и сделал.

- Нет, совсем не просто. В Голливуде нужно начинать с нуля, заново проходить тот путь, который ты уже прошёл, потому что там никого не интересуют твои заслуги. Но это меня и привлекает - ещё раз проверить, чего я стою, ещё раз доказать это тем, кто тебя вообще не знает.

Я туда периодически приезжаю, чтобы просто находиться в этой среде, практиковать свой английский, знакомиться с новыми людьми, американской киноиндустрией, есть даже несколько предложений.

- И как успехи?

- Сейчас я пытаюсь избавиться от акцента, занимаюсь с педагогами. В общем, учусь «дышать» на английском.

Недавно я снялся в русско-американском проекте, он полностью на английском языке. Там я познакомился с Каспером Ван Дином, известным по «Звёздному десанту» и «Сонной лощине». С ним, кстати, была забавная история про Молдову. В этом проекте он играл российского полковника ФСБ. В его тексте было что-то типа «…участник революции в Молдове 2009 года». Каспер спрашивает у режиссёра: «Молдова? Есть такая страна?». На следующих съёмках мы с ним знакомимся, и я говорю, что из Молдовы. И он мне: «Что? Я был уверен, что такой страны нет». О нас, правда, мало кто знает. Но это пока!

-Как тот, у которого получилось, посоветуйте что-нибудь тем, кто только пытается.

- Никакого секрета нет, только бешеная и ни на чём не основанная уверенность в себе. Я родился в самой обычной семье. Жил в Кишинёве, ходил в обычную школу. Я был очень средним, часто ленивым учеником. Никаких творческих корней у нашей семьи тоже нет. Я просто делал то, что мне в какой-то момент начало нравиться. Но я должен отдать должное и своим родителям, которые хоть и не особо верили в мой успех, но помогали мне во всем.

- Какие у вас воспоминания о Кишинёве?

Здесь не многое поменялось, асфальт в моем дворе помнит, как я ходил в первый класс. Этот город для меня, как машина времени. Каждый раз, приезжая сюда, я возвращаюсь в свои 16 лет. Чистое небо, солнце – для меня это мой Кишинёв. Это моё место силы. Я приезжаю сюда, чтобы восстановиться и идти дальше. Это корни, которые, если ты их не забываешь и не отпинываешь, заряжают колоссальной энергией.

А кем вы себя сейчас ощущаете – кишиневцем, который в чужой стране добился определенных высот и сейчас вот идет дальше, или уже москвичом, но с молдавскими корнями?

Там я себя ощущаю москвичом. Но Кишинёв – это дом. Я русский молдаванин.