Чтобы вы летом совсем не заскучали, мы подготовили для вас этот небольшой книжный обзор. Что интересного появилось на полках книжных в последнее время, и мимо чего точно проходить не стоит? Узнаем прямо сейчас.
«Убийство командора»/ 騎士団長殺し, Харуки Мураками
Самый известный из современных японских писателей давно разделил аудиторию на тех, кто строго «за» и на тех, кто настолько же непреклонно «против». Мы предлагаем отбросить предубеждения и взяться за только что вышедший на русском роман «Убийство командора», к которому прозаик из страны сакур и суши, по его собственному признанию, шел всю писательскую карьеру.
«Убийство командора», впрочем, не его magnum opus, но одна из самых удачных и тонких книг, где за внешней неторопливостью и восточной созерцательностью мира скрывается много очарования. Среди сюжетных линий, которые складываются в мозаику романа: художник, покидающий город после развода; таинственный особняк, в который он вселяется; странная картина «Убийство командора» по мотивам «Дон Жуана», найденная на чердаке; обитатели потустороннего мира, которые лезут в мир людей; и вообще какой-то Черный Вигвам по соседству с нашим миром, куда незадачливому герою предстоит провалиться. Если собравшаяся мозаика вас интригует, вам прямая дорога к «Убийству командора». Главное самому не затеряться между мирами, будь то реальность и литература или любые другие.
«Золотой дом»/«The Golden House», Салман Рушди
Одна из главных переводных книг года вообще. Салман Рушди, вволю с наигравшись «магическим реализмом», решил написать свою версию the great american novel, и получилось это у него превосходно. «Золотой дом» — возможно, самый значительный роман писателя со времен «Детей полуночи», портрет уходящих 2010-х. Он рисует масштабное и очень точное полотно жизни Нью-Йорка с 2008 по 2016 годы, начинается с избрания президентом Обамы и заканчивается выборами Трампа.
Это замечательная находка для тех, кто любит умную, но вместе с тем нескучную литературу: читательское удовольствие этот текст дарит колоссальное. The great american novel у Рушди вышел под густым соусом мультикультурализма: среди действующих лиц — уроженцы Индии, России, Сомали, потомки американских индейцев, выходцы из старушки Европы. Всех их объединяет Вавилонская башня Нью-Йорка.
«Золотой дом» написан от лица начинающего сценариста Рене, который задумал снять фильм о своих сверхбогатых соседях: загадочном и опасном индийце Нероне Голдене, его русской жене Василисе и трех сыновьях, Пете, Апу и Д. Каждый из сыновей Нерона представляет собой, по сути, разные пути развития современного человека. Петя замыкается в себе и своем внутреннем мире, уходя в мир технологий и программирования, Апу посвящает себя искусству, а Д. исследует свою гендерную идентичность.
Повествование в «Золотом доме» пересекается с набросками сценария будущего фильма и его раскадровкой, а реальность – с домыслами Рене о ней. Рушди написал еще одно падение еще одного дома Ашеров, еще одну историю гибели еще одного семейства, за которыми тенью встает крушение эпохи. Мастерски выстроенный, роман погружает читателя в паутину сюжетных ходов и смыслов, ловко соединяет размышления о «Седьмой печати» Бергмана с комиксами DC, отсылки к «Великому Гэтсби» и «Братьям Карамазовым» с популярной культурой начала третьего тысячелетия и… (неожиданно!) русскими народными сказками.
Любовь к литературе и кинематографу здесь соединяются в одну неистовую страсть, чтобы засыпать начитанных и насмотренных ливнем цитат и отсылок, а параллельно задать ряд острых вопросов о состоянии мира, философии, искусства.
«21 урок для XXI века» / מחשבות על המאה ה-21 21, Юваль Ной Харари
Третью книгу Юваля Ноя Харари, профессора Еврейского университета в Иерусалиме и автора бестселлеров «Sapiens» и «Homo Deus», уже год как можно приобрести в книжных Кишинева на румынском языке. Но если вы читаете по-русски, самое время радоваться: «21 урок для XXI века», хоть с опозданием, но перевели. С цензурой и купюрами, но перевели. И если в первых двух частях научно-популярного эпоса Харари о приключениях homo sapiens на планете Земля речь шла о прошлом и будущем цивилизации, то «21 урок» метит в ядро современности. В каком-то смысле «21 урок для XXI века» — тоже одна из главных переводных книг года, во всяком случае для читателя русскоязычного.
В «21 уроке для XXI века», отталкиваясь от настоящего крушения иллюзий и общей потери смыслов, вызванных кризисом либеральной демократии, Харари пытается понять, с какими вызовами человечество сталкивается уже сегодня и какие из них окажутся для нас фатальными. К 2018 году, по утверждению автора, человечество растеряло все свои прежние опоры, оказавшись в новой ситуации «сумерек богов». Что делать? Прощаться ли со старыми смыслами и на чем строить жизнь дальше?
Харари призывает не сокрушаться по поводу терроризма или постправды, показывает, почему эти проблемы преувеличены. Подлинная угроза, по мнению профессора Еврейского университета, сегодня исходит от технологий, которые могут полностью подчинить себе нас, легко управляемых и подверженных манипуляциям. В такой ситуации ключевой вопрос новейшей этики будет вращаться вокруг защиты персональных данных и гигиены поведения в информационном пространстве. Как и в «Homo Deus», автор предсказывает, что мы, скорее всего, попросту растворимся в созданных нами же алгоритмах, вроде Google и Twitter. На место учений о человеке придут учения об информации. Сегодняшний кризис смыслов для Харари — прежде всего кризис наук о человеке, уходящих в прошлое перед лицом вторжения в нашу реальность технологий, которое в корне меняют наши представления о том, что такое человеческое «я», индивидуальность и другие концепты, укорененные в общемировой культуре.
«Седьмая функция языка» /«La Septieme fonction du langage», Лоран Бине
По разряду остроумного и нескучного проходит и «Седьмая функция языка» Лорана Бине, один из самых занятных французских текстов последних лет, номинант на Международную Букеровскую премию 2018 года.
Бине начинает свой роман с фантастического допущения: что если Ролан Барт, культовый французский философ-постструктуралист и семиотик, автор теории о смерти автора, не случайно погиб в аварии? Возможно, это спланированное убийство? Мишель Фуко, Жак Деррида, Жиль Делез, Юлия Кристева… нет, это не скучный список из университетской программы, это все персонажи Лорана Бине, и кто-то из них явно убил Ролана Барта.
Роман приглашает читателя во Францию 80-ых, петляет по Италии и Соединенным Штатам, чтобы снова вернуться во Францию. Отправная точка для Бине — это романы Умберто Эко, который станет одним из его героев. «Седьмая функция языка» вырастает из «Имени розы» и «Маятника Фуко», обращает лингвистическую, философскую и политическую мысль Франции второй половины ХХ века в эффектное шоу, где-то гротескное и абсурдное. Университетский курс по лингвистике и философии языка подан как захватывающий детектив.
Пара героев «Седьмой функции…», полицейский Байяр и преподаватель-структуралист Симон Херцог, воплощают два читательских полюса, которые Бине, вслед на Эко и всей постмодернистской братией, объединяет. Байяр — обычный читатель, Херцог — с образованием лингвиста и литературоведа, поэтому два разных взгляда на происходящее постоянно встречаются. В их паре именно Херцогу будет отведена роль Шерлока Холмса. Для него «Седьмая функция…» станет еще и романом воспитания. Эволюционирует не только Херцог, но к удивительному союзу придут в итоге два настолько разных человека, как Байяр и Херцог. Так что перед нами роман о дружбе противоположностей и том, как они медленно приходят к согласию.
Современный мир во многом родился в черепных коробках людей, которых Бине делает своими героями. Но для него это деконструкция деконструкции. Да, в каком-то смысле это сатира на интеллектуальную элиту Парижа тех лет, а точнее на зависть и эгоцентризм, желание видеть только себя самым умным и значимым… Автор не собирается церемониться ни с кем и покажет каждому его отражение. Однако Бине не сбрасывает кумиры, он позволяет себе несерьезный взгляд на эпоху, создает ей одновременно ностальгический памятник и прощается с ней. Роман примечательно вышел в свет за год до смерти Умберто Эко, тем самым действительно подведя черту под большим этапом в развитии цивилизации. Французский постструктурализм во многом был последним значительным витком человеческой мысли, современная культура — его порождение. Это они изобрели постмодернизм, Кристева придумала интертекстуальность, а Деррида деконструкцию, это Барт заложил основы новой теории авторства, а Умберто Эко решил разрушить разделение культуры “массовую” и “элитарную”, показав, что противоречия между ними нет, это благодаря Мишелю Фуко современное искусство так много внимания уделяет квиру и гендеру, настаивая на многообразии… Вот те люди, которые придумали Западный мир начала XXI века.
Роман создавался во Франции в 2010-2015 годах — во Франции до расстрела Charlie Hebdo, поэтому запечатлел возможность почти абсолютной свободы в литературе и общественной мысли, когда казалось, что возможно всё. Даже сделать с реальными людьми то, что сделал Бине, скажем, с Соллерсом, который после публикации «Седьмой функции…» был ожидаемо в ярости. Мог ли появиться этот роман в конце 2010-х?.. И не становится ли он прощанием не только по смешному, но обаятельному миру семиотиков и постструктуралистов, но и временам свободы?
Впрочем, «Седьмая функция языка» примечательно начинается с фразы: «Жизнь — не роман» и в дальнейшем постоянно напоминает, что это всего лишь литературная конструкция, а действительность и искусство — две разные вещи. В конце концов, даже сам Симон начинает подозревать, что он всего лишь персонаж романа, но вырваться из реальности текста он так и не сможет.
«Седьмая функция языка» — бесконечно смешная вещица, лингвистический анекдот, некоторые сцены которого заставляют хохотать в голос. И, что немаловажно, это книга, которая постоянно заботится о читательском удовольствии. И доставляет его вдоволь.
«Герои» /«Heroes: Mortals and Monsters, Quests and Adventures», Стивен Фрай
Еще одно продолжение, на этот раз от блистательного Стивена Фрая. Читать «Героев» лучше вместе с его же прошлогодним «Мифом», посвященным пересказам античных сюжетов от сотворения мира и до наступления Века героев. «Герои» ведут хронику древнегреческой мифологии дальше, останавливаясь на Веке Героев, когда мир «очищался от хтонических существ», а связь между богами и людьми еще была. Фрай доводит повествование вплоть до Троянского конфликта, на котором Век героев закончился и началась история с ее классической античностью — философией, театром, спортом, калокогатией, т.е. гармонией телесного и интеллектуального.
Древнегреческие книги Фрая — это бесконечный поток иронии и эрудиции. Две очень летние, очень греческие книги, которые идеально впишутся в багаж туриста.
Мифы пропитали мировую культуру настолько, что, кажется, среди обросших музейным мрамором интерпретаций бесконечных орфеев, медей, эдипов и проч., не отыскать нового. Но, к счастью, только кажется. В «Мифе» и «Героях» Фрая нет ни академического мрамора, ни избитых за века трактовок одних и тех же сюжетов. Остроумный британец наполняет возникшие на заре времен истории мягким отблеском обаяния, перед которым устоять трудно. Книги снабжены родовыми древами, картами, богатым иллюстративным материалом, ссылками на комментарии мыслителей. И, что самое главное, здесь нет купюр. Поэтому адаптированные для детей версии мифов остаются в прошлом. Взрослый взгляд на древнегреческие сюжеты гарантирован.
По убеждению Фрая, пусть древние греки и были далеки от совершенства, они «развили искусство видеть жизнь, мир и себя самих с большей честностью и незамутненной ясностью, чем это удавалось большинству цивилизаций, включая и нашу с вами». И в этом смысле нам есть, чему у них поучиться.
«Бегуны» / «Bieguni», Ольга Токарчук
Коллажная романная форма сегодня все более настойчиво выдвигается в первые ряды среди прочих литературных форм. Таковы и получившие в 2018 году Международную Букеровскую премию «Бегуны» Ольги Токарчук, пожалуй, главного действующего лица современной польской литературы.
«Бегуны» предлагают читателю отказ от традиционного нарратива, его замену на коллекцию маленьких повествований, которые соседствуют бок о бок, словно подтверждая мысль, что целостности сегодня больше нет и быть не может, что мир дробится, а искусство всего лишь его выражает.
В каком-то смысле «Бегуны» — идеальное чтение для путешествия. Здесь путевые заметки перемежаются короткими историями, которые то ли связаны в одно концептуальное целое, то ли нет. Аэропорты, вокзалы, самолеты, разные страны, не менее отличные друг от друга судьбы… Токарчук отражает в своем фрагментарном романе мобильность современного человека, его утрату единственного места проживания и открытость всему миру. Он давно вышел за пределы своей родной культуры и устремился к всеобщности.
«Текучесть, мобильность, иллюзорность — вот что значит быть цивилизованным человеком. Варвары не путешествуют, они просто идут к цели или совершают набеги», — заключает писатель.
«Бегуны» — это исследование человека в новом мире глобализации, который убирает границы и превращает всех нас в жителей одной глобальной деревни, как бы выразился Маршалл Маклюэн. Проживать всю жизнь в рамках одного места, не выезжая в другие страны и культуры, больше невозможно. Мы постоянно бежим, двигаемся, пересекаем границы, и этот новый вид нашего существования в глобальном мире нужно исследовать, что Токарчук делает очень хорошо.
Важным для ее романа оказывается и мотив телесности, который возникает на разных уровнях, прежде всего, биологическом. Почему мы так не принимаем свою природу, что даже вид внутренних органов вызывает в нас отвращение? В какие сказки о себе мы заигрались, что мысль о собственном теле, таком, какое оно есть, вызывает в нас гадливость? Для Токарчук «Бегуны» — еще и реабилитация телесности, что очень важно для польской культуры, одной из самых религиозных в Европе. Религия с ее отрицанием тела и набившей всем оскомину «духовностью» заставила человека не принимать себя. Токарчук пытается реабилитировать материальный мир, и это для строго католической Польши очень важный прорыв.
«Срединная Англия» /«Middle England», Джонатан Коу
«Срединная Англия» Джонатана Коу — тот случай, когда роман о совсем другой стране становится на удивление близок нам всем. Об этом сказали уже многие, но продолжают и будут говорить еще долго. «Срединная Англия» завершает масштабный триптих писателя о судьбах Туманного Альбиона, начиная с 1970-х и до наших дней. Сейчас Коу в трагикомической манере рассказывает о жизни Соединенного Королевства после референдума по Брекзиту.
Своего рода это поднесенное к лицу общества зеркало, которое отражает одно: разобщение, неумение принять позицию собеседника, нежелание уважать друг друга. Симптомы болезни, которые нащупывает писатель, кажется, повсеместны для последних лет. Какую черту переступили мы все, что больше не способны обрести понимание? И возможно ли вернуться обратно, где еще не было «своих» и «не-своих», а друзей не выбирали по убеждениям? Очень важный роман о непростом, но насущном, исполненный с хорошим чувством юмора.
«4321», Пол Остер
«4321» — последний роман Пола Остера, созданный им после семилетнего перерыва. Подхватывая мысль о параллельных временах и пространствах, Остер создает роман о четырех версиях жизни одного человека. Формально перед нами не один текст, а сразу четыре, вместившиеся в тысячу страниц под обложкой. Одно начало, один герой, но четыре пути, которые уходят друг от друга на максимально далекое расстояние. Еще одно размышление о многовариантности наших судеб и о значительности случайности в жизнях каждого из нас. Это не «Сад расходящихся тропок» Борхеса, это во многом автобиографический роман о взрослении и возмужании. Неторопливое чтение, которое может растянуться на целое лето, чтобы в его финале каждый смог задать себе вопрос: «А какие версии меня могли случиться, но не случились? И почему?».
«Франкенштейн в Багдаде» / فرانكشتاين في بغداد, Ахмед Саадави
Современный культурный процесс характеризуется в том числе активным включением в общее пространство тех регионов, которые раньше были из него выключены. Бывшие метрополии разворачиваются лицом к бывшим колониям и принимают их культуры в себя. «Франкенштейн в Багдаде» — выдающий пример малоизвестной нашему читателю литературы Ирака. Ахмед Саадави получил за него престижную Интернациональную арабскую книжную премию, после чего номинировался на Международного Букера, а сейчас добрался и до нас.
«Франкенштейн в Багдаде» — игра с классическим сюжетом Мэри Шелли об искусственно созданном человекоподобном существе, но вместо пестроты Женевского озера — пыльный постхуссейновский Ирак, вместо философского триллера – гротексная сатира на общество нового Багдада. В романе много абсурда, смешения трагического и комического, несколько комиксовая прорисовка происходящего. Но если у вас появилось желание ближе познакомиться с новейшей культурой Ирака, Ахмед Саадави ждет.
«Мозг материален», Ася Казанцева
Прошлая книга научного журналиста из России Аси Казанцевой «В интернете кто-то неправ» оказалась настолько популярной, что выхода ее третьей работы «Мозг материален» многие ждали заочно. В этот раз под прицелом автора — самый малоизученный орган человеческого тела, рассмотренный через объектив современной науки. Так ли мало мы знаем о работе мозга, как думаем? Что означает его пластичность и как он работает в состояниях измененного сознания? Доходчиво и внятно о сложностях нейробиологии и не только — все это о новой книге Аси Казанцевой, которая, если верить автору, чуточку сложнее предыдущей, но и тема выбрана не из легких.
Автор: Игорь Корнилов