Кино на выходные: “Боль и слава” Педро Альмодовара

“Боль и слава” Педро Альмодовара стала и одним из главных событий Каннского кинофестиваля-2019, и одним из основных фильмов этого года вообще. Антонио Бандерас получил приз за лучшую мужскую роль года и в Каннах, и от Европейской киноакадемии. В сентябре на Венецианском кинофестивале Альмодовару был вручен “Золотой лев” за вклад в кинематограф, а The New York Times, подводя итоги года, назвала “Боль и славу” лучшим фильмом 2019-го.

“БОЛЬ И СЛАВА”

Оригинальное название: Dolor y Gloria;
Год выпуска: 2019;
Страна: Испания;
Режиссер: Педро Альмодовар;
Сценарий: Педро Альмодовар;
Жанр: автофикшн; драма; трагикомедия;
Актеры: Антонио Бандерас; Пенелопа Крус; Асьер Эчеандиа; Леонардо Сбаралья; Хульета Серрано.
Награды: Приз Каннского кинофестиваля-2019 за лучшую мужскую роль (Антонио Бандерас); Премия Европейской киноакадемии-2019 за лучшую мужскую роль (Антонио Бандерас); 7 премий “Гойя”-2020 за лучший фильм, лучшую режиссуру, лучший оригинальный сценарий, лучшую мужскую роль (Антонио Бандерас), лучшую женскую роль второго плана (Хульета Серрано), лучший монтаж и лучшую музыку; Лучший фильм 2019 года по версии The New York Times;
Продолжительность: 113 минут.

Синопсис:

Автобиографический фильм главного испанского режиссера, в котором Антонио Бандерас играет самого Альмодовара, а Пенелопа Крус – его мать. Залитое солнцем детство, творческий кризис, прощание с матерью, неиссякаемая страсть к кино и попытки понять, чего все-таки в жизни больше, славы или боли.

Двадцать первый фильм одного из важнейших режиссеров современного кино открывается образом, который задает тон всей работе: кинематографист Сальвадор Майо (поищите созвучия в «Сальвадор»-«Альмодовар») замер на дне бассейна. Наезд камеры, крупный план: перед зрителем — протяженный шрам, рассекающий почти идеальную плоть Бандераса. Совершенств не будет, и за видимым благополучием всегда скрывается ворох проблем и болезней. Принять этот факт, постоянное присутствие подобных шрамов на наших жизнях значит трезво посмотреть в лицо реальности. Подобный мотив повторится впоследствии и в анимационной вставке: закадровый голос проведет мини-лекцию по анатомии, чтобы разъяснить, человек во многом состоит из боли, прежде всего, физической.

Однако подобное напоминание о нашей всеобщей уязвимости не отменяет общего настроя ленты, сделанной на пересечении полутеней и бликов света, элегических настроений и вкраплений мягкого юмора. В каком-то смысле это самый поэтичный из фильмов последних лет, работающий со зрителем на уровне эмоций, ощущений, настроенческих оттенков. Альмодовар словно воскрешает принципы поэтического реализма, чтобы снять, возможно, лучшую картину в своей карьере.

Фильмы Альмодовара всегда отличались фирменной ломанной композицией, когда нелинейный сюжет разбивается на серию маленьких подсюжетов, перетасованных посредством флэшбеков и флэшфорвардов или находящихся друг в друге, словно в матрешке. Подобный барочный интерес к вставным композициям в испанской культуре наблюдается еще со времен Веласкеса и режиссер из Ла-Манчи во многом наследует своему земляку. Ломанная композиция в «Боли и славе» обретает новое звучание, ведь перед нами фильм о воспоминании, и логика памяти в хаотичном порядке объединяет несколько сюжетных звеньев. Первое из них – детство Сальвадора, которое подано как фильм в фильме. Здесь царит белый цвет, а пространством правит Пенелопа Крус. Вторая сюжетная линия – настоящее, рассыпавшее на вереницу цветов. Это старость героя, его взаимоотношения с ассистенткой, заменяющей ему близких, примирение с Альберто, актером одного из ранних фильмов, попытки забыться от многочисленных недугов в наркотической дымке. Третья линия приходит из мира театра: тот самый актер ставит спектакль по одному из рассказов Сальвадора, слишком личному, чтобы быть подписанному инициалами автора. Этот спектакль вырастет в самую горько-нежную сцену фильма с ее приглушенными шорохами мадридской ночи. Встреча с Федерико, возлюбленным Сальвадора из прошлого, — один из самых пронзительный гей-сюжетов кино последнего времени. Наконец — прощание с уже престарелой матерью, навсегда уходящей в вечную ночь. Потом – снова детство, и еще один внезапный эпизод, протянутая из детства рука первой влюбленности — этот фрагмент становятся, пожалуй, главным украшением картины. Альмодовар смело рассказывает о своей гомосексуальности, болезненной потери матери (для многих геев отношения с ней особенно тесны), дружбе, любви, и, конечно, Испании, стране, без которой его талант не раскрылся бы в полной мере. Альмодовар сделал очень много для популяризации испанской культуры в мире, а “Боль и слава” — одно из самых ярких признаний в любви к ней. Соседствующие друг с другом мини-сюжеты напоминают разбившиеся на куски пространств картины еще одного великого испанца, Пабло Пикассо.

«Боль и слава» — во многом произведение о взаимоотношениях реальности и искусства. Из жизни здесь рождается рассказ, из рассказа – спектакль, спектакль снова уводит в жизнь, чтобы привести в воспоминания, которые затем родят фильм. Жизнь вытекает из искусства не в меньшей степени, чем оно из нее.

Однако магии картины подобным анализом не описать. «Боль и славу» невозможно анализировать, наверно, даже следует запретить это делать. Она вся на нюансах. Она суггестивна. Заставляет сознание зрителя работать и рождать собственные эмоции и воспоминания. «Боль и слава» излучает теплоту южного солнца, говорит одновременно о радости жизни и ее мимолетности. Она обволакивает в атмосферу, которая одновременно минорна и уютна. За полтора часа действия фильм настолько поглощает зрителя, что возвращаться из него в действительность уже не хочешь. А вернувшись туда, обнаруживаешь себя иным.

«Боль и слава» — один из главных фильмов последних лет не только испанского, но и всего европейского кинематографа. Он в том числе и об этом уходе в себя во времена, когда все вокруг трещит по швам. Когда всеобщее не приносит радости, ее нужно научиться находить в мелочах, и только в них. В своем внутреннем мире.

Уж точно «Боль и слава» — лучший фильм Альмодовара со времен «Возвращения» (2006). Пробуя себя в автофикшне, режиссер возвращается к уровню, на котором снимал в 1999-2006 годах, но теперь множит свой стиль на интонации поздней «Хульеты» (2016). Со стилистикой «Хульеты» у нового творения Альмодовара куда больше общего, чем с его прежними работы, для которых характерны эксцентричные, поддернутые легким флером абсурда и духом карнавала сюжеты. На их место приходит простота. Этот новый Альмодовар уходит и от темы отклонения от социальной нормы, бывшей для него одной из центральных: и Хульета, и Сальвадор — обычные люди по сравнению, скажем, с персонажами «Всё о моей матери» (1999) или «Поговори с ней» (2002). Тема относительности социальной нормы уходит на второй план перед еще одним очень важным для всего творчества испанского автора мотивом — мечтой о единении близких.

Еще один фирменный прием вселенной Альмодовара, соединение в рамках одной картины сразу нескольких жанров, будь то драма, фарс или триллер, здесь тоже смягчается: в «Боли и славе» хоть и есть элементы комедии, но это больше все-таки драма, мужественная и сдержанная. Бывший в 80-х певцом мадридской Ла-Мовиды, контркультурного движения, намеренно эпатировавшего ценности ушедшей эпохи Франко, творцом поп-артовского, “анилинового” образа Испании, Альмодовар 2010-х вдруг обретает кристально чистый и пронзительный голос. На место скабрезности и пощечинам общественному вкусу приходит приглушенная завороженность магией жизни, которая в контексте произведения равна магии кино. Об этом и финал, о котором сказано достаточно, но который рискует стать один из самых запоминающихся в истории кинематографа: искусство… в нем те, кто нам дорог, всегда молоды и не умирают.

Автор: Игорь Корнилов.