История Кишинёва: особняк знаменитого архитектора, в котором находилась секретная тюрьма спецслужб

Замечая десятилетиями не ремонтированные обветшалые здания, мы машинально отводим глаза, а ко многим из них стоит приглядеться. Рассмотреть еще не отвалившиеся завитки лепнины, вглядеться в лица горельефов, рассмотреть фигуры на фасаде. Обнаружив вензель, различить составляющие его буквы, отыскать спрятанную в лепном орнаменте дату постройки.

Вот дом № 60 на улице Букурешть.

Краеведы называют его «домом Шапиро», потому что с начала ХХ века до 1940 года он принадлежал семье Шапиро-Розенфельд.

Часть здания, что тянется от перекрестка с улицей Влайку Пыркэлаб – со срезанным углом, имеющим нишу для статуи, Шапиро купил у купца И. Зониса, который в 1904-1905 годах снес постройки 1847 года и на их месте возвел нынешнее здание, соединив его с уже имеющимся особняком в середине квартала. Он-то нас больше всего и интересует.

Если задрать голову, рассматривая на верхнем втором этаже роскошно оформленные, насыщенные декором балконы (будто и не балкон это, а вход в античный храм), мы увидим буквы «Г» и «Ц». Располагаются они на щитке в окружении растительного орнамента в центре карниза, над которым – треугольный фронтон. Фронтон служит козырьком балкона. Этот замысловатый козырек поддерживается двумя колоннами с капителями с завитками и стилизованными листьями – коринфского, «девичьего» ордера.

Над другим, точно таким же балконом, на карнизе можно увидеть дату – 1899.

Ее значение понятно: особняк возведен в 1899 году. Кому же принадлежит монограмма из букв «Г» и «Ц»? Ну никак не Шапиро! «ЦГ» инициалы автора-архитектора и первого владельца этого великолепного здания, которое высоко оценивали как в эстетическом, так и в материальном плане современники. А звали архитектора Цалек Гингер. В истории российской архитектуры он известен как крупный зодчий начала ХХ века, представитель модерна и неоклассицизма, правда, лучше знают его под именем Сергей Григорьевич Гингер.

К 1899 году, когда был возведен особняк на Букурешть, Цалек Гершевич Гингер (в ряде его ранних архитектурных проектов и в свидетельстве о рождении одной из его дочерей, появившейся на свет в 1897-м, его имя записано как «Цалель») он был уже признанным в Кишиневе архитектором – преуспевшем в создании ряда зданий общественного назначения. По его проекту был реконструирован главный корпус еврейской больницы (сейчас – муниципальная клиническая больница №4).

В симметричном здании в 2,5 этажа с деталями неоклассицизма под треугольным фронтоном размещалась амбулатория, больничные палаты и квартиры врачей. Так же Ц. Гингер построил павильон для хронических больных в Костюженах и ныне действующую синагогу («синагога стекольщиков в Якимовском переулке). Работал и за пределами Бессарабии – в конце 90-х строил дома для рабочих в Новороссийске, помещичью усадьбу на Украине. А в 1905-м он спроектировал пятиэтажку в историческом центре Петербурга, неподалеку от Таврического сада.

В 1906-м и 1907-м – два «доходных дома» в столице Российской империи. И окончательно перебрался с семьей в Петербург, покинув особняк на Букурешть, 60 (тогда – ул. Подольская, 54) с изысканными балконами, над одним из которых до сих пор имеются его инициалы «ЦГ». Став членом Петербургского общества архитекторов, инициалы эти он поменял, с тех пор его и знают как Сергея Григорьевича Гингера.

Его карьера складывалась как нельзя лучше. Многоэтажные здания по проектам кишиневского архитектора, и ныне украшающие центр Санкт-Петербурга, изящные дачи в стиле модерн в курортном районе на берегу Финского залива – в Сестрорецке, множились, росла и слава.

Не остался Сергей Гингер без работы и после 1917 года – в Петрограде. Строил оборонительные укрепления и дома для рабочих, преподавал, занимался оформлением массовых праздников, театральных постановок. В монографиях и очерках, посвященных истории архитектуры Петербурга, поэтам «Серебряного века», изданных в 1990-2000 гг., его имя неизменно упоминается. Но тогда, в 30-е, его профессиональный успех резко прервался. В 1934-м архитектора выслали в Томск, а в 1937-м – расстреляли в этом Сибирском городе. Так что в своем кишиневском особняке он больше не бывал. В нем, с 1944-1952 года «по иронии судьбы» размещался МГБ (Министерство госбезопасности) МССР, а затем особняк стал ведомственным жилым домом сотрудников КГБ, улица же, где он находится до 1990 года называлась улицей Искры.

И, конечно, как и у всякой тайной полиции, в МГБ имелась внутренняя тюрьма, которая находилась в подвале этого дома в той части, что ближе к ул. 28 июня.

Примерно в этой же части дома на втором этаже находился кабинет министра. На тротуаре часовой-автоматчик охранял зарешеченные полуподвальные тюремные окна от нежелательных контактов.

В освободившееся в 1952 году здание поселили людей (в основном милицейских и ГБэшных – не очень больших чиновников).

Кинорежиссер Валерий Гажиу когда-то рассказывал историю про мальчика, бредущего со скрипочкой в руках из музыкальной школы мимо здания МГБ. Сверстники догоняют его, срывают с головы шапочку. Мальчик пытается вернуть ее, сорванцы не отдают, перебрасывая друг другу. Неудачный бросок и шапочка падает сквозь решетку на дно ямы с зарешеченным подвальным окном. Мальчик просит часового достать шапочку, но тот прогоняет его и плачущий мальчик уходит восвояси с непокрытой головой. Этим мальчиком был сам Валерий Гажиу. В 1988 он включил эту историю в виде пролога в свой фильм “Коршуны добычей не делятся“.

Материал подготовлен: Кудрявцева Елена