Ещё год назад о группе Via Dacă не знал никто. Сегодня они, хоть и сами тому удивляясь, стали главным альтернативным музыкальным проектом Молдовы.

- Помнишь тот день, когда вы собрались и решили: надо делать?

- Мы давно об этом говорили. Задолго до «надо делать» я работала над совместными проектами с Санду Кордоняном. На уровне вибраций, энергетики я поняла, что хотела бы поработать с этим человеком, но на нашем пути были разные обстоятельства. Мне кажется, просто настал момент, произошла некая синхронизация внутренняя и внешняя: расчистился жизненный фон и появилась готовность для того, чтобы собраться.

- Почему фолк?

- Этот жанр будто сам нас выбрал. Первый проект, над которым мы работали вместе с Санду, касался «Миорицы» - главного молдавского эпоса. Потом появилась идея «Папаруды». Я не могу объяснить, как это происходит: оно к тебе приходит, и ты понимаешь, что это – твоё. Я бы сказала, что жанра как такового у нас нет, есть этно-фольклорное влияние. Мы не хотим останавливаться и упираться во что-то одно.

Мне кажется, у музыки есть божественное начало, и когда ты отключаешь мозг и принимаешь поток, тогда и происходит магия. Когда же ты пропускаешь это через ум, думаешь о том, получится ли у тебя хит, то однозначно не получится.

- То есть амбиций стать популярными изначально не было?

- Было естественное желание стать не столько популярными, сколько востребованными. Любой артист хочет, чтобы его признавали, чтобы он мог существовать за счёт того искусства, которым он живёт. Получится это или нет, зависит и от веры в то, что ты делаешь, и от честного отношения к той музыке, которую ты играешь и сочиняешь, и от компромиссов, на которые ты не идёшь.

- Как раз хотела спросить…

- Нам понятно, что мы не будем сотрудничать с лейблом, мы хотим оставаться в зоне независимости, хотя это, конечно, сложно. Особенно в молдавских реалиях. По правде говоря, главная сцена в Молдове – это свадьбы и кумэтрии. К сожалению, даже ребята, которые играют в филармонии, - свадебники: вечером они выступают на сцене, а потом идут зарабатывать деньги на частном мероприятии.

- А есть выход?

- Культура и искусство не очень самодостаточны, им не оказывают никакой поддержки: у нас нет площадок, альтернативных сцен – никаких условий для развития, всё происходит за собственный счёт. Но самое главное – нет потребности. Есть довольно небольшая группа людей, которые хотят слушать, смотреть более глубокое, интересное.

Нам предлагали участие в коммерческих конкурсах, но нам кажется, что если бы мы согласились, это бы обесценило природу музыки, её истока.

- Тем не менее на вас реагируют всё больше.

- Возможно, некая духовность среди ребят в группе, отношение к жизни и музыке дало тот импульс, чтобы люди реагировали так, как они реагируют. При этом сам процесс создания причины этой реакции - музыки - бывает очень болезненным. Иногда приходится в себе что-то ломать, переосмыслять свои иллюзии, иногда быть в космосе, а иногда – на Земле. Мы хотим доносить нашу музыку до слушателя в чистом виде, ведь умение принимать жизнь такой, какая она есть – великий дар, и на этом, как мне кажется, строится человеческое счастье.

Магазин August – больше, чем просто магазин. Ты не заметишь его, просто идя по улице. О нём мало кто знает и создаётся впечатление, что это место если не для избранных, то для тех, кто понимает.

- August – это пространство для небольших и классных молдавских брендов, которым больше, в общем-то, некуда идти. У нас всех одна и та же проблема и один и тот же покупатель, который ищет что-то местное и особенное.

Изначально, когда у бренда Mara был отдельный магазин, люди, узнавшие о нас случайно, думали, что раз социальный бизнес, то это пахнет отмыванием денег. В общем, эта концепция нам немного вредила. Те, кто нас знали, приходили целенаправленно – им не нужно было объяснять, что мы такое. Покупателей было немного, но они были нашими. То же самое с магазином August.

Мы ведь создаём в первую очередь атмосферу, где человек, которому понятно наше мировоззрение, может почувствовать себя своим.

- Теперь приходят чаще?

- У нас всё ещё мало людей, готовых носить уникальную одежду от концептуальных дизайнеров, поэтому бывает, что бренд теряется, стараясь угодить широкому потребителю. Но вопреки этому мы запустили ещё одну марку, она называется Respected clothes. Это минималистичные вещи из натуральных материалов: платья и рубашки, в том числе рубашки для мужчин; вещи, о которых хочется заботиться, потому что одежду нужно уважать, в неё нужно инвестировать - покупать меньше, но лучше. Конечно, высокая цена не гарантирует хорошее качество, но качественная вещь должна стоить соответственно. У высокой цены есть ещё один аспект – если вещь дорогая, человек будет её беречь.

Недавно бренд Ramuri перенёс в August своё ателье, теперь любой желающий может зайти и посмотреть, как делают вещь, которая уже совсем скоро может быть на нём. Пока это удивляет и радует в основном экспатов, происходит это по понятной причине – они понимают. Мы надеемся, что в Молдове нас тоже когда-нибудь поймут, перестанут бояться нашего расположения. В Берлине, например, такие concept stores - обычное дело. Хотя там эти пространства находятся далеко от центра [в отличие от August] - на заброшенных заводах, площадь в которых им бесплатно выделяет правительство.

- Но у вас же ещё есть и онлайн-магазин?

- Интернет-продажи отлично работают, но тоже в основном на заграницу. Там люди больше понимают концепт slow fashion. Вместо очередных стразов они выбирают качественную базовую timeless вещь. При её создании ты не отталкиваешься от модных тенденций – этим занимается масс-маркет, выпускающий 2-4 коллекции в месяц, в отличие от того же объема у slow fashion брендов в год. Мода – это маркетинг. Она меняется так быстро, чтобы заставить покупать нас всё больше. Slow fashion же - это не временное явление, это надолго.

- А в каких странах носят вещи концептуальных молдавских дизайнеров?

- Европа, Америка – это всё розничные покупки. Недавно вот пришёл крупный заказ от ребят из Японии, которые тоже открыли concept store, где собрали вещи из разных уголков мира.

Я, например, сама сейчас жду платье из Гватемалы. Так же, как и какая-то девушка, захотевшая чего-то особенного, ждёт нашу одежду на другом континенте.

Анастасия Данилова родилась в Новочебоксарске. В 21 она перебралась в Молдову «по очень личным обстоятельствам» и решила тут остаться. Навсегда.

- Как давно относительно момента вашего переезда вы поняли, что о нетолерантности нужно не молчать, а говорить?

- Сразу же. У людей, которые говорят о своей сексуальной ориентации открыто, появляется дилемма: если мы скрываем это, получается, что мы обманываем себя и всех вокруг, живём в достаточно дискомфортной ситуации, в результате чего люди убеждены, что нас нет. Если мы не замалчиваем это, то можем столкнуться с непониманием, дискриминацией и с тем, что нас обвиняют в пропаганде.

- И вы выбрали не молчать.

- Да, ради этого из года в год мы в том числе и проводим «Марши равенства». В 2017 году марш был очень успешным – об этом говорило количество людей, готовых поддержать человека, столкнувшегося с несправедливостью. В прошлом году число контрманифестантов было гораздо меньше тех, кто был с нами. Мы шли без транспарантов, без радужных флагов – это было молчаливое шествие: вместо плакатов в наших руках были цветы, а сам марш назывался Flowers' Power.

- И что, обошлось без угроз?

- Без них пока не обходится. Обстановка обычно накаляется во время подготовки к маршу, в этот период и я и мои коллеги получаем гневные письма в социальных сетях. Поэтому мы и часто судимся против речей ненависти, против призывов к дискриминации.

Люди очень боятся того, что их сексуальная ориентация будет открыта. Им легче стерпеть, промолчать, чтобы где-то это не всплыло. Но реальность меняется: с каждым годом всё больше людей находят в себе силы идти и бороться, защищать своё право на счастье, защищать право на свободную жизнь.

Быть другим тут очень сложно. Но ведь современному обществу нужно разнообразие, оно этим и интересно. Если кто-то «другой» - это не значит, что он лучше или хуже тебя, это значит, что он просто другой. И у этого «другого» должно оставаться право быть самим собой.

«ГЕНДЕРДОК-М» - единственная ЛГБТ-организация в Молдове. Они занимаются стратегическими судебными делами, информированием, документированием случаев дискриминации и ущемления прав ЛГБТ. Другая сфера их деятельности – работа с комьюнити и их родителями, которым они помогают принять своих детей такими, какие они есть, любить их несмотря ни на что.

- Многие не понимают, что «Марши равенства» – это не только перья и латекс, это правозащитное мероприятие, где люди говорят, что не согласны с нарушением их прав. Мы никогда не просили ничего большего, чем то, что имеют другие люди. Мы всегда говорим только о равенстве, привилегии нам не нужны.

Пока ситуация не стабильная. Для её разрешения Молдова делает шаг вперёд и два шага назад. Для начала мы должны добиться того, чтобы люди не страдали физически и морально, не подвергались любой форме насилия из-за того, кем они являются и кого они любят.

В прошлом году Рукси уехала в Исландию. Жила там три месяца, чтобы понять себя, переосмыслить и сделать вывод, что главное - твои люди и твоё самоощущение.

- Это был очень серьёзный шаг. Тогда я поняла, что куда бы ты ни уехал, все свои проблемы ты берёшь с собой. Убежать не получилось, даже в Исландию - поехала с этим «багажом» в душе, в голове. Ещё я поняла, что где бы я ни находилась, мне нужны люди. Мои люди. Которые понимают меня и мой юмор.

- Как те, что смотрят твои видео?

- Это немного другое. Когда я только начинала, я отталкивалась от того, что я делаю то, что мне нравится. И всё это ради моего душевного здоровья, морального удовлетворения.

- А как же комментаторы, которые наверняка на это душевное здоровье влияют?

- Они и повлияли. Именно поэтому был удалён мой первый канал. Мне тогда казалось, что люди, выражавшие своё мнение, пытались мне доказать, что я не должна быть такой, что я должна быть «как все девушки». Что?! Во-первых, девушки никому ничего не должны...

Сегодня любой пришедший на твой профиль или канал может высказать всё, что он о тебе думает, не задумываясь при этом о том, что его комментарий способен тебя обидеть или даже уничтожить. Я поняла, что всё, что я делаю, делаю не ради комментариев – ободрительных или нет – а для того, чтобы чувствовать себя так, как я хочу себя чувствовать. Без сверхидеи стать знаменитой. Даже мои влоги на YouTube – не то чтобы влоги, это видеодневник памяти. Каждый раз, прежде чем нажать на кнопку «опубликовать», я спрашиваю себя, буду ли я сама смеяться над этим видео, захочу ли его пересмотреть? Если ответ положительный – я публикую, а не думаю о том, что бы люди хотели увидеть.

- Когда ты поняла, что вариант «не выделяться» - не для тебя?

- Эту линию пытались гнуть ещё в моей семье. При первых попытках что-то снимать мне говорили: «не надо, это не нормально». Потом, когда я начала понимать про себя гораздо больше, когда я поступила на факультет журналистики, меня вдруг стали окружать творческие люди, показавшие на своём примере, что нужно не бояться быть собой. Это и было толчком.

- В фотопроекте Даши Чегаровской про любовь к собственному телу ты тоже не боялась быть собой?

- Нет! Я очень давно хотела поучаствовать в чём-то таком, но решила, что сделаю это с человеком, который бы меня почувствовал. Так и вышло.

- Какой была реакция на это больше моральное откровение?

- Мои первые видео были максимально самоироничными, поэтому фидбэк (особенно от девушек) был позитивным. Но что тогда, что сейчас мне всё больше смелости придают сообщения от людей, на которых я повлияла.

Вокруг слишком много неуверенных в себе женщин. Даже я не уверена в себе на 100% и, наверное, никогда не буду. Каждый раз, когда люди видят в интернете этих девочек с отличными формами и пропорциями, они начинают судить. Твои глаза, нос, фигуру, отличающиеся от тех, на которых они смотрят. И тогда ты говоришь им: «Да, я такая. Я не идеальная, но такая, какая есть, такой меня и принимайте».

- Уверенность в себе зависит от любви к себе. Что ты делаешь, чтобы этой любви добиться?

- Окружаю себя правильными людьми. Вдохновляюсь историями тех, кто становится смелее, не боится принимать себя и открываться. А вот мнение других людей обо мне меня не особо интересует. Далеко не позитивные отклики заставляют меня любить себя, а тот путь, который я для себя определяю каждый день, смотрясь в зеркало. При этом, конечно, в один день я могу обожать своё отражение, а на следующий – ненавидеть. И это нормально.

Я очень надеюсь, что достигну того уровня самоощущения, когда смогу проснуться утром (причём совершенно не важно где и с кем) и почувствовать себя счастливее, чем вчера. Для этого мне нужно продолжать заниматься тем, что я люблю. Я знаю, что будет много тех, кто попытается критикой сбить меня с пути, но так как я нашла себя, то уже никто не может меня остановить.

- Почти все новости о тебе, выходящие на Locals, о том, что ты покорила очередное жюри. Зачем тебе конкурсы?

- Мне нужно было доказывать, что я могу. Особенно после того, как в «Танцах» не дошла до финала. Сейчас я успокоилась, потому что убедилась, что чего-то стою уже в качестве хореографа, а это для меня другая ступень. Главное – принимать любой опыт, находить силы и продолжать работать.

- Доказала победой в «Uite cine dansează»?

- Да. Я танцевала в паре с актёром Национального театра Бухареста, при этом я же была и хореографом. 12 недель мы работали, 10 недель выходили в прямой эфир.

- Как это физически можно успеть, придумать и воплотить?

- Помимо непосредственно хореографии, нужно было продумывать и концепт, и идею, и сценографию, и свет. Мюзиклы, пародии, отсылки к кинематографу, танцы народов мира, идейное контемпорари... Получилось только потому, что я отдалась этому на 100%. Ночные тренировки, желание не повторяться - было не просто.

Выдохнуть я смогла только когда вернулась в Кишинёв. Но когда ты выигрываешь что-то, как правило, наступает момент затишья – вот этого я и боялась. Поэтому я «притягивала» к себе любые проекты. И это сработало: не прошло и двух недель, как я узнала о кастинге в голливудский проект, который тоже снимали в Румынии. Речь идёт о второй части фильма High Strung. «Почему нет?» - подумала я и опять поехала в Румынию. Так я провела всё лето.

- И где ты находишь силы на это всё?

- В семье. Когда дома всё хорошо, то мне хватает сил думать о профессиональных амбициях.

- Что в твоей карьере было самым сложным?

- Пережить «нет» от профессионалов из «Танцев». Только после успеха в румынском проекте я смогла опять поверить в себя и продолжать дальше. Потому что тогда мне казалось, что я завершу карьеру танцовщицы...

- А была альтернатива? Где вообще танцор может себя проявить, кроме конкурсов?

- В преподавании. Если есть желание передать свой опыт, если есть навыки общения с детьми и взрослыми - если получается сложить весь этот пазл, то это один из вариантов, где танцор может себя проявить.

Второй – шоу-бизнес, которого в Молдове нет, к сожалению, поэтому приходится искать возможности в Румынии.

Сейчас я ежедневно занимаюсь преподаванием, потому что без танцев я начинаю сходить с ума. Мне очень нравится, когда я в деле. Думая о будущем, я никогда не загадываю, но я точно знаю, что хочу поделиться тем, что у меня самой получается. Если это кому-то окажется полезным, то моя миссия будет выполнена.

Только кажется, что всё это очень легко, но попробуй-ка выйди перед зрителем на сцену хотя бы просто постоять. Слабо?!