Отпуск бывает у всех. Даже у номинально безработных. Поэтому даже Таня Babyjohnson смогла взять и пропасть на неделю. Но locals – такой вирус, что, даже отдыхая, видимо помнишь о работе, вертишь в голове идеи, размышляешь о сущности бытия и… не выпускаешь из рук телефон.
«Еще за пару километров до перечеркнутой таблички Chisinau мозг вошел в режим standby, а тело категорически отказывалось кантоваться. Меня ждала Болгария с морем, песком, солнцем и ледяной мастикой. Но были и города, гуляя по старинным улочкам которых, я внезапно осознала: здесь безумно красивые фасады! Торжественно объявив друзьям, что цель найдена, я стала фоткать решетки, калитки и заборы домов, пытаясь каждый раз выбирать новую траекторию к пляжу. Топографический кретинизм и спящий мозг только помогали блуждать по улицам. Что удивительно, в старых приморских городках решетки как будто все разные, и не важно – новые и покрашенные или старые и ржавые. Почти все они максимально открывают вид на двор или сад, в каком бы состоянии он не находился”.
“Еще удивляло, как болгары умудряются везде впихнуть цветы – если не в землю, то в горшки, пластиковые бутылки, большие консервные банки, старые кастрюли и даже в щели между кирпичами. Я не люблю цветы, но ахала как тургеневская барышня”.
“Честно говоря, сфоткать еще можно было много чего. День на пятый я осознала, что все встречающиеся мне собаки – разных пород. Клянусь, из штук двадцати ни одна не повторилась, а уж в этом я разбираюсь лучше, чем в цветах! Ну, котиков в ассортименте я игнорировала принципиально, а вот люди… Например, старички и старушки. Чистые, опрятные, в цветастых сарафанах и платочках, сгорбленные, морщинистые, передвигающиеся мелкими шажками, коротающие сиесту в тенечке, вяжущие салфетки под окнами и распивающие ракию у калитки – они так гармонично вписывались в стены древнего Помория и Несебра, что ужасно хотелось это запечатлеть и показать вам. Но по-болгарски я знала только «чакай малку» (подожди немного) и «сладолед» (мороженое), поэтому приходилось иметь дело строго с неодушевленными предметами.
Немало удовольствия доставляло ежедневное изучение меню в разных заведениях. Обычно я заказывала салат, умоляя, чтобы он наполовину состоял из невероятной болгарской брынзы, но это не мешало мне часами листать меню. Нервозная тефтеля, яйца на глаза и шиш – то, что буду помнить вечно”.
“К сожалению, мне было так хорошо, что рассказать вам нечего. Одно только скажу – Болгария запомнилась открытостью. Дворов, окон, дверей, лиц, сердец, душ. И тем сложнее было вернуться”.
текст: Таня Babyjohnson