Во всем мире Игоря Костина называли «человек-легенда»: он – единственный репортер, снявший эпицентр взрыва на Чернобыльской атомной станции.
Игорь Костин родился в Бессарабии 27 декабря 1936 года. Игорю было три года, когда началась Вторая мировая война. Отца в 1939-м призвали в армию. Больше Игорь с мамой его не видели. Сами они чудом остались живы во время бомбежек Кишинева. Один из снарядов попал в их дом.
В юности Игорь Костин не думал о профессии репортера. Играл в волейбол — начав с городской команды, дошел до национальной сборной СССР. Когда из-за травм пришлось уйти из спорта, получил инженерную специальность, со временем переехал в Киев. Там он разрабатывал механизмы для химического и легкого машиностроения, имел авторские изобретения. И вдруг почувствовал: жизнь проходит мимо.
«Как-то, идя по улице, я поймал себя на том, что думаю о каких-то механизмах, чертежах, шестеренках, когда вокруг столько живых людей, столько красоты! И так захотелось это запечатлеть».
Фотограф-любитель с ходу стал завоевывать призы на выставках, его снимки выходили в популярных журналах. Игорь Костин стал частью мира советского гламура и богемы — снимал фэшн для советских журналов мод, дружил с моделями, художниками и режиссерами, снялся на вторых ролях в нескольких известных художественных фильмах.
Но в середине 70-х Игорь Костин неожиданно занялся документальной, репортажной съемкой. Он стал специальным фотокорреспондентом агентства печати «Новости» (АПН). К середине 1980-х он уже был известным всему Киеву репортером.
О трагедии на ЧАЭС 26 апреля 1986 года Костин случайно узнал одним из первых от своего коллеги, пилота вертолета, с которым ему часто приходилось работать.
«Никакой официальной информации не было — только маленькая заметка и фотография в “Правде”. Зато слухи и сообщения западных “голосов” были самые невероятные — о сотнях тысяч погибших».
Но истинных масштабов катастрофы тогда никто не понимал. 29 апреля 1986 года он уже летел в вертолете с дозиметристами к разрушенному четвертому блоку. Летел «зайцем» — уговорил знакомых пилотов взять его на борт. Через иллюминатор была видна страшная черная пасть. «До реактора 50 метров», — сказал пилот. Костин все снимал. Все снимки оказались засвеченными, их «обработала» радиация. И через несколько дней он снова отправился на съемки в Чернобыль, уже официально.
Раз за разом Костин возвращался на станцию. Ночевал с ликвидаторами в бывшем детсадике под названием «Сказка». Добился разрешения летать с военными летчиками к реактору и был им благодарен за то, что «вместо 70 килограммов песка или свинца они брали ненормального фотокорреспондента». Подружился с разведчиками-дозиметристами — легендарными «крышными котами». И упросил провести его к развалу четвертого реактора, чтобы снять эпицентр взрыва и снесенную плиту энергоблока. У плиты было ласковое прозвище «Елена» (от названия схемы водоснабжения реактора — «Е»). При взрыве ее подбросило, она упала на ребро… Радиация тут доходила до 2600 рентген в час.
«Я снял «Елену» только с третьего захода. До этого загубил две камеры и кучу пленок. Разведчик-дозиметрист за моей спиной отсчитывал вслух секунды. На сороковой секунде он заорал благим матом… В тот день из зоны меня не выпускали, собирались отправлять в больницу — все тело “звенело”».
На целый год станция стала для Костина главным местом работы. Снимки Игоря Костина, отправляемые по каналам АПН, тут же облетали весь мир. Их публиковали ведущие зарубежные издания: «Тайм», «Штерн», «Пари Матч»… Профессионалы оценили работы украинского репортера: он фотографировал реальных людей в реальном времени на реальном месте катастрофы.
Те командировки навсегда изменили жизнь Костина — пришли и всемирная известность, выставки и награды по всему миру, и тяжелые болезни, от которых он лечился в специализированных клиниках Хиросимы, России и Франции. Он сделал 500 репортажей, прежде чем в декабре 1986 года попал на больничную койку. Доза полученного им облучения — свыше 150 рентген (при предельно допустимой 30).
В декабре 1986 года, уже попав в больницу, эпопею с Чернобылем для себя он так и не закрыл. Все 90-е возвращался в “зону”, а потом долго снимал последствия аварии — детей-инвалидов, ликвидаторов и их похороны, “самоселов”. Чернобыль повлиял даже на его личную жизнь — в конце 80-х на встрече с журналистами “Штерна” Костин познакомился со своей второй супругой, Аллой. Когда Костину было 66 лет, у них с Аллой родилась дочка Даша.
Фотографии из Чернобыля принесли ему множество премий, в том числе самую престижную — World Press Photo. Игорь Костин был удостоен звезды «Герой Чернобыля» вместе с солдатами и офицерами, принимавшими участие в ликвидации аварии на ЧАЭС. Его фотографии вошли в официальный отчет МАГАТЭ. Персональная выставка фоторабот репортера демонстрировалась в самых известных галереях, в том числе в штаб-квартире ООН и ЮНЕСКО. Он — обладатель высших международных наград в области фотопублицистики. Его имя вошло в мировую антологию «100 репортеров ХХ века».
Книга Игоря Костина «Чернобыль. Исповедь репортера» была издана на 15 языках в 20 странах мира. Сегодня ее можно увидеть в библиотеках Конгресса США, Ватикана, Организации Объединенных Наций, в Белом доме. Книга получила личное благословение Папы Римского Иоанна Павла II.
Скончался Игорь Федорович Костин на 79 году жизни. 8 июня 2015 года он погиб в аварии.
По материалам: ria.ru, fakty.ua