Буджакская кинетика, или как я побывал на празднике "Хедерлез"

Буджакская кинетика

Ежегодно 6 мая в Гагаузии отмечают национальный праздник Хедерлез или День святого Георгия. Традиционно кульминацией праздника становятся конные скачки в городе Чадыр-Лунга.
Максим Поляков побывал на этом событии и поделился своими наблюдениями за молдавским югом.

Осенью я впервые оказался в Гагаузии, тогда поводом стал День вина и праздник Касым, который в гагаузской культуре обозначает конец сельскохозяйственных работ и начало зимы. Эта традиция отсылает нас к представлениям тюркских скотоводческих племен о цикличном делении года на два сезона. Согласно ей, летняя половина года начиналась с праздника Хедерлез. В этот период скот перегоняли на летние пастбища, а между хозяевами скота и пастухами заключались договоры на будущий сезон.

Даже в истории этого праздника видна многослойность культуры гагаузов, тюркоязычного народа, исповедующего православие. Во-первых, в слове "хедерлез" прослеживается арабская линия: в названии сочетаются имена двух исламских пророков — Хидр (аль-Хидр) и Ильяс (Илья), которые встретились на земле в этот день. Во-вторых, корни праздника уходят в языческую культуру скотоводов.
В-третьих, христианское влияние, связавшее традиционный для этого праздника культ поклонения юноше-воину, с днём Святого Георгия.

Мне нравится путешествовать по хитросплетениям нашей пограничной культуры, находить отражение истории в повседневности. Поэтому сейчас я еду на юг, не только посмотреть праздник, но и добавить новых деталей в свой молдавский пазл.

Автобус ехал из города Чимишлия в город Чадыр-Лунга. Большой и квадратный, неаккуратно, под завязку упакованный полсотней человек. Люди здесь делились на два типа: первые — счастливчики, которые сидят на креслах, вторые — смиренные обитатели прохода. Люди из прохода завидуют счастливчикам, но не подают виду и мечтают при случае занять их место. Я был среди вторых, поэтому с отрешённым лицом раскинул руки и вцепился в поручни. Повиснув в таком распятом состоянии, я принялся искать место для левой ноги. Но быстро сообразив, что такого места не существует, остался балансировать на одной правой, втиснутой между чьими-то сумками и мужчиной, сидящим прямо на полу с маленькой девочкой на руках.

На протяжении всего пути плотность людей, в этом воплощении Ноева ковчега, почти не менялась. Одни пассажиры выходили, другие целеустремлённо пробирались на их места, уступая освободившееся пространство тем, кого водитель педантично подбирал у каждого придорожного села. Всё это одновременно напоминало о физических свойствах газа, который занимает весь предоставленный ему объём, и круговороте воды в природе. В автобусе я различал молдавскую, русскую, гагаузскую речь, а после Комрата услышал как вошедший парень, явно иностранец, на английском обращался к своей скептически настроенной спутнице: «А я люблю всё это. В Европе я плачу 20 евро за час езды, а здесь 20 лей! Я не хочу платить за комфорт!»

Пока наш ковчег раскачивался в такт рельефу, я вспоминал абзацы из курса по географии Молдовы — «..центральная возвышенность Кодры спускается на юг пологими отрогами и переходит в южно-молдавскую равнину с широкими долинами, балками и оврагами. Исторически эта область называлась Буджакская степь или Буджак. Степь тянется до самого Чёрного моря. Эти земли входят в историко-географический регион Северное Причерноморье, который в силу своего равнинного рельефа и благоприятного климата, служил главным транзитным коридором для кочевых народов различного происхождения..». Мысли о географии принимают другой оборот, когда над проходом, как кочевники по транзитным коридорам Причерноморья, проплывают пищащие цыплята — толпа жёлтых пятнышек, уплотнённых в рамках своего ковчега-коробки. Пока обитатели прохода над головами передают коробку к выходу, хозяйка цыплят, старушка с лицом, бронзовым от какого-то врождённого загара и глубокими морщинами, самоотверженно идёт с сумками и тачкой чуть впереди. Она со знанием дела вклинивается в толпу, повторяя подвиг Моисея.

Чадыр-Лунга оставалась внизу, в долине. Маршрутка, предоставленная организаторами конноспортивного праздника, поднимала всех желающих от центральной площади, где в окружении разобранной тротуарной плитки блестит золотой Ленин, на возвышенность в пяти километрах от городка. Там находится конезавод «Ат-Пролин» — единственная в Молдове племенная ферма по выращиванию орловского рысака. Примыкающий к ферме ипподром был готов для начала скачек. Люди занимали места на небольшой трибуне и растекались по всему периметру поля, которое скоро станет соревновательной ареной. Оркестр играл музыку в диапазоне от балканских мелодий до советских хитов.

После того как отзвучал сначала гимн Гагаузии, потом Молдовы, потом приветственные речи, приехавших на праздник чиновников, слово взял Константин Келеш — директор конезавода «Ат-Пролин», хранитель традиций разведения знаменитых орловских рысаков и главный организатор происходящего вокруг праздника. Семья Келеш — потомственные коневоды. Разведением лошадей занимались прадед, дед и отец Константина, а в сегодняшних соревнованиях участвует его сын — Дмитрий. Константин Келеш стоял у истоков создания чадыр-лунгского конезавода и, вместе с предприятием, прошёл через бесконечную череду постсоветских кризисов. Сейчас он, как настоящий хозяин, быстро вводит нас —своих гостей, в курс дела.

«Орловский рысак, которого мы разводим — одна из древнейших пород. В этом году ей исполняется 241 год», — Константин Келеш рассказывает о лошадях обстоятельно, как человек, который отдал этому делу всю свою жизнь. Он без запинки выдаёт биографию и родословную своих подопечных, которых в этот момент проводят для показа. «Вот, слева от вас ведут жеребца по кличке Люпин. Это сын Прополиса и Летописи. Ему уже много лет — он родился 24 апреля 2000 года. У лошади один год, как у человека четыре. Этот жеребец является чемпионом виртуального чемпионата СНГ по экстерьеру среди орловских рысаков. Он уже старичок, но в порядке. Когда-то бегал по этому ипподрому, но и мы тоже когда-то бегали — сейчас ходим».

«Следующей идёт последняя дочь Прополиса», — Келеш продолжает перечислять потомков коня, которому за выдающиеся достижения на территории фермы поставлен памятник. «Её зовут Бригантина. Она уже взрослая матка, а рядом с ней жеребёнок по кличке Брелок. Почему Брелок? Потому что у нас тут матриархат —если мама Бригантина, то жеребёнок носит кличку на букву "Б", а папа постольку-поскольку. Папа Карабах — он где-то рядом».

После шествия маток с жеребятами, зрителям представляют участников соревнований. «Сейчас пройдут участники первого заезда лошадей орловско-рысистой породы, двухлетнего возраста. Они как дети, которые только идут в школу. Эти ребята не побегут быстро — они только учатся двигаться рысью и не очень понимают чего от них хотят».

У лошадей спортивная иерархия похожа на человеческую — от "юниоров" к "элите". Пока на разогреве выступает молодняк, слышны строгие комментарии Келеша: «Один сбой, второй сбой! Судьи — фиксируйте! Видите? Торопится сильно, от этого и сбоит!» Лошадь в заезде должна бежать чёткой, устойчивой рысью — это шаг, при котором она поочерёдно переставляет пары ног, расположенные по диагонали. Срыв в более быстрый галоп называется сбой. Лошади бегут рысью два круга — всего 1600 метров. Они запряжены в беговую качалку — специальный двухколёсный экипаж, в котором сидит наездник.

Лошади бегут против часовой стрелки, а я не спеша перемещаюсь вокруг ипподрома им на встречу — по часовой. На поворотах кажется что упряжки несутся прямо на тебя, а в голове всплывают картинки с гонками римских колесниц —прародителей современного конного спорта. В догонку, вспоминается тот факт, что как раз через эту степь проходил Траянов вал, обозначающий рубежи Римской империи. Первой из череды империй, границами которой стала земля, по которой я сейчас иду.

От забега к забегу растёт уровень выступающих скакунов и градус соревновательного накала. На траве, вокруг арены, большими компаниями сидят болельщики — семьи с детьми, молодёжь и старики из окрестных сёл, жители Чадыр-Лунги и других населённых пунктов юга. Слышны комментарии ценителей и опытных знатоков, которые уже много лет наблюдают за соревнованиями. Карабинеры, которые стоят в редком оцеплении, лениво поругиваются на особо любопытных, подходящих как можно ближе к бегущим скакунам. Любопытные так же лениво реагируют на замечания и продолжают раз за разом подбираться к самой бровке. После выступления наездники не спеша объезжают арену и здороваются со многими из тех, кто за ними наблюдает. Около центральной сцены духовая музыка чередуется с резкими хлопками — это проходит конкурс на владение кнутом.

Кульминацией становится забег среди лошадей старшего возраста на Кубок Башкана (должность главы Гагаузии). Кубок выигрывает жеребец Дарлей и наездник Сергей Скрипкин из Чимишлии. От имени башкана победитель получает кубок и традиционный ковер. Официальные старты уступают место народным соревнованиям. В них принимают участие не профессиональные наездники в беговых качалках, а любители верховой езды, которые привезли коней из своих домашних хозяйств. В шутку, эти забеги здесь называют скачками индейцев, потому что наездники скачут без сёдел.

После соревнований я сижу в здании автовокзала Чадыр-Лунги, заряжаю телефон и разглядываю карту, висящую на стене. Мне нужно обратно — в Чимишлию. Тут же, со смартфона, захожу в Википедию, чтобы узнать корни этих топонимов на "Ч". Как я и думал — корни восточные. Тоже не обошлось без лошадей и их наездников, которые на протяжении многих веков из разных уголков Азии приносили сюда элементы своей культуры. Сначала были печенеги, позже — татары, потом тюрки-мусульмане, последними в этом восточном экспрессе были гагаузы-христиане, которые перебрались в Бессарабию в начале 19 века с Балкан, находящихся под турецким контролем. Тогда эти территории вошли в состав Российской Империи, и она начала их активно осваивать, в том числе с помощью переселенцев — гагаузов, болгар, немцев. Наверное здесь корни того, что Гагаузия до сих пор является одним из самых пророссийски настроенных регионов Молдовы. После Кишинёва, здесь сразу бросается в глаза например то, что все вывески на улицах — на русском языке, во многих машинах рядом с молдавским флажком — флажок России, а за час, что я сидел в автовокзале, самым частым вопросом к кассирам, был вопрос о билетах на автобус "Чадыр-Лунга - Москва".

Маршрутка увозит меня из Гагаузии по гладкому, приятному шоссе, сделанному за деньги Европейского банка реконструкции и развития. На перекрёстках много полицейских — как раз в это время в Комрате (столица Гагаузии) проходит Всемирный конгресс гагаузов. Это мероприятие проходит здесь раз в три года и собирает представителей этноса со всего мира. В этот же время Комрат посетил премьер-министр Турции, Бинали Йылдырым. Он говорил о том, что этнические гагаузы являются мостом между Молдовой и Турцией, и о том, что Турция — одна из стран, которая оказывает Гагаузии содействие и помощь: «Мы всегда рядом с вами были, есть и будем».

В маршрутке, рядом со мной, сидят два учёных-историка. В руках у них какая-то свежеизданная книга о прошлом региона. Они ведут активную полемику, из которой становится понятно, что существует множество гипотез о происхождении гагаузов, и у историков этот вопрос до сих пор является предметом спора.

Текст и фото: Максим Поляков